Линия силы

- Дай художникам денег, перерисуют на холст. – Смотрела она чуть отстраненно на красочный экран.

Уже не так восторженно, как в первые… десятки или сотни раз. Во времена, когда нам не приходилось выкраивать деньги, чтобы платить за квартиру и еду.

- Еще там музыка.

- А жил бы как царь…

- Год или два? – Вздохнув, повернулся я к ней всем телом и взял за ладони.

- Пять лет!

- Ну а дальше? – Смотрел я в ее глаза.

- Пять лет – это много. Что-нибудь придумаешь, - легкомысленно отмахнулась она.

Видел я таких. Распродали местным микроволновки, холодильники, телевизоры, ковры и даже цветное постельное белье. Купили себе дворцы, наняли слуг и охрану. А потом оказалось, что деньги – даже очень большие – имеют свойство заканчиваться, а взять новые неоткуда.

Дворцы приходится продавать – и уже за реальную стоимость, а не те суммы, которые были выкинуты в угаре неожиданного богатства. Люди ужимаются, начинают экономить и с недоумением начинают замечать, как пропадают друзья из местной элиты, которые еще буквально вчера захаживали на вечерний чай. А там и проблемы, которые раньше решались по-дружески, стучат в двери тяжелыми сапогами…

Местные не уважают бедных. Культ денег у них: раз есть золото – значит, сверху благоволят. А ежели разорился, не сумев сберечь накопленное – то кто-то наверху изрядно зол, и можно заодно попасть под удар.

Словом, когда пошла волна разорений, все восторги у местных мигом прошли. Разонравились им чужаки – диковинные, забавные, явившиеся в их мир с непривычно огромными каменными домами и невероятными ценностями. Мода, можно сказать, прошла – а ведь знать язык чужаков означало хороший тон для каждой приличной семьи. Ведь раз мы такие богачи – то умеем договариваться с богами…

На свое счастье, я был достаточно молод, чтобы сдружиться с ровесниками из местных и выучить их язык. На свою беду, когда треть города провалилась неведомо куда, я гулял по чужому району. Из всех вещей – телефон, наушники, кроссовки, джинсы, футболка. За громкой музыкой в ушах даже как-то пропустил момент, как все вокруг изменилось. Только холодно вдруг стало – на севере Йонна даже летом не очень-то жарко. Пока отогревался в магазине – пришли вести о переменах. А там, понятно, не я один оказался оторванным от дома – даже плакать было как-то неловко на фоне ревущих девчонок, которые в том магазине работали.

Дальше – другая школа и жизнь в семье дедушки Романа и бабушки Виктории. Не родных, понятно, но очень хороших, добрых и отзывчивых людей.