Смерти подобна

Зачем посылать с летучими мышами свои жалобы в похоронное бюро, если проще укусить преступную личность?

— Так кто мощи-то украл, есть предположения? — подала голос многодетная мамочка Инга с грудничком на руках. В двух шагах сидели еще двое, ковыряли старый паркет и над чем-то негромко хихикали.

— Нелюди, точно нелюди, — пробурчал супруг Инги, Боря, а ему в ответ зашипела аспид Галина Чешуева:

— Ш-ш-што с-с-с-сказал, смерд?!

— Граждане и не совсем граждане, — возмутился Иннокентий Кошмарович, — прекратите беспочвенные обвинения.

Мы, жители Урюпинска, должны быть единогласны!

— Да кому они понадобились? Простые люди чаровать и колдовать не умеют, — выкрикнул кто-то из толпы.

— И мы, это же мощи. Кому в голову придет ими пользоваться?

— Ой, чайники стоеросовые, — хохотнула я над этими малахольными и полюбовалась на вспыхнувшую руну. Изгнание духов, моя любимая. — Такой артефакт, такие силы. Мир перевернешь, если захочешь. Впрочем, использовать мощи могут только некроманты или демонологи, а не кучка балбесов с тремя классами образования.

От тишина за спиной стало неуютно, я поежилась и ощутила затылком с несколько десятком недружелюбных взглядов. Станка тяжело вздохнула, отодвинулась от меня еще на парочку метров и сделала вид, будто мы незнакомы.

— Они смотрят, да? — вполголоса спросила я, на что Папуш кивнула.

— На меня?

— Ага.

— И слышали все?

— Ты орала, как дурная, кто бы не услышал, — Станка пожала плечами.

Медленно обернувшись, я наткнулась на угрюмые лица урюпинцев.

Первой на меня показала Яга. Ради такого дела она поставила горшок с обожравшимися тюлем мухоловками на колени, затем схватила костяной протех ноги и принялась им размахивать.

— Вот она! Некромантка! Лови, жги, держи воровку!

Я всего на секунду встретилась взглядами с Васей, прочитав в нем: «Ой, дура». Обидно, но ничего. Потом разберусь.

— Жги ведьму! Жги ведьму! — орала толпа, пока я спешно покидала место преступления.

Не, не, не, на массовый суд мы не договаривались.

Я почти вырвалась, когда внезапно закричал иеромонах:

— Пантелей Пантелеич, вы очнулись!

Мы обернулись на сцену, где недавно почивший епископ поднял дрожащую руку и простонал:

— Кагорчику мне… Бутыль.

Глава 3

В местном отделении полиции так же уныло, как в болоте с кикиморами. Изолятор временного содержания для людей и нелюдей разделен на две секции: обычная камера и магически оснащенная.