Зам ректора, или Как выжить среди Тёмных

А потом удалила сообщение этого Тирана, который Кобальт…

Жаль, что мир один и он такой скучный…

С такими мыслями вернулась к своей пациентке и со скучающим видом, продолжила слушать её слезливую историю.

— Так что посоветуете? — спросила брошенка, когда она, наконец, закончила. — Может, выпишите для начала что-то от головы? А то я ведь и спать не могу, и работать не могу… Да я жить не могу без него!

— От головы могла бы выписать уши, но вижу, они у вас уже есть, вон, сколько лапши висит, до сих пор не отвалилась…

Глава 2

Ольга

От нытья пациентки избавилась не сразу. Пришлось обрезать поток её жалости парой советов со способами, как красиво уйти на тот свет, да чтобы бывший обязательно узнал, что это событие по его вине произошло.

Так пациентка разразилась такой тирадой и виртуозными матерными фразами, от которых даже у заправского строителя-алкоголика уши бы да отвалились, но не у меня.

Я со сладострастной улыбкой выслушала все её пожелания поскорее мне самой сдохнуть самыми ужасными способами, да желательно с завязанными морским узлом ногами и засованными в привлекательное женское место.

Повещала мадам и о том какая она прекрасная и молодая женщина и помирать ей совсем не время, да ещё и из-за какого-то драного козла…

Вот тут-то осознание к дамочке и пришло.

Осеклась, подумала, красными глазками с наращёнными ресничками похлопала, губки-рыбки с закаченным в них супермодным гелем пораскрывала и наконец, выдала гениальный вывод:

— Так что же это получается?.. Я и не любила его?

— Не любили – это факт. А вот самолюбие ваше он глубоко ранил. Чехов, что так ненавидел женщин и всячески нас презирал, говорил так: «Мужчина гораздо красивее женщины. Как бы он ни был жилист, волосат и угреват, как бы ни был красен его нос и узок лоб, он всегда снисходительно смотрит на женскую красоту и женится не иначе, как после строгого отбора. Нет того Квазимодо, который не был бы глубоко убеждён, что парой ему может быть только красивая женщина».

— Чехов не мог ненавидеть женщин… — пробурчала уже спокойно и озадачено моя пациентка.

Ха! Сто тысяч пятьсот раз «Ха!»

— Ещё как ненавидел. Он любил ими пользоваться лишь по назначению и воспевать некий идеал в своих произведениях. Но мы не об неуважаемом мной Палыче. В чём-то он прав, мужчины считали и считают себя пупами, и чем мужчина симпатичнее, обеспеченнее и знаменитее, тем самым этот образный пуп у него затмевает порой и мозг.

— И что же делать тогда?..