Глубины разума

Наверное, поэтому суицидники так часто добиваются своего, ведь ворота к смерти для них всегда открыты настежь...

Он улыбнулся. Оскал его желтых зубов заставил Ингу сморщиться от отвращения. По спине пробежал колючий холодок, однако девушка и не подумала вернуться к двери.

Что-то было в рассказе этого мужчины. Доля правды, уникальный взгляд изнутри, неподдельная атмосфера психоза и боли, к которой хотелось прикоснуться из научного интереса. Инга не знала ответа. А потому продолжала внимательно слушать эту импровизированную исповедь психопата.

— Но самое паршивое в человеке состоит в том, что он ко всему привыкает. Даже к боли. Нет, я не выработал к ней иммунитет, не спрятался от нее, как улитка в раковине. Нет. Я мутировал, открыл себя страданию. Боль стала моим постоянным спутником, приросла ко мне так тесно, что я сам превратился в нее. Мне больно, значит я еще жив. Значит, я еще существую. Я и есть боль. А там, где нет боли, нет и меня. Верно, док?

Он с надеждой посмотрел куда-то вперед и часто задышал, собираясь заплакать.

Вдруг покрытое оспинами лицо исказилось, приобретая уже знакомые Инге черты. Словно мутация, о которой упоминал пациент, вышла наружу и явила миру свой жутковатый лик. Пламя закипающей в мужчине ярости мгновенно выжгло в нем все печальные эмоции, превратив его в того самого маньяка, опасного как для себя, так и для окружающих.

— Я хочу чувствовать, доктор! — прорычал он глубоким басом. Сквозь стиснутые зубы брызнула слюна.

Пациент вскочил, отшвырнул стул к стене и ударил кулаками по столешнице. Заполняющая комнату пыль мгновенно обратилась в груды матовых кристаллов, сковывающих пространство.

Инга отпрянула к двери, с трудом сдерживая приступ паники.

Но тут мужчина замер и посмотрел прямо на нее. Девушка выдержала его свинцовый взгляд и дождалась реплики.

— Боль наполняет все смыслом, — произнес пациент скачущим голосом. — Задает вектор развития от страдания к освобождению.

Его лицо рассекла кровожадная улыбка.

Он схватился за край стола и с размаху впечатал физиономию в лакированную поверхность. Брызнула кровь. Осколки зубов посыпались на пол. Мужчина захохотал, вскинул голову и повторил операцию с удвоенной силой.

От удара его череп лопнул, будто перезрелая тыква. Бурое месиво хлынуло Инге в лицо теплым дождем.

Девушка взвизгнула и потеряла равновесие.