Убежище Я

Ты когда последний раз босиком ходил?

– Не помню…– он снял обувь, стянул носки и встал своими нежными, городскими ступнями на придорожную траву. Она была мягкая, но покалывала при малейшем движении. Он закрыл глаза, и на него обрушилась лавина ароматов летних трав и цветов, он почуял запахи мелкого зверья: вот бежит мышь, а там косой замер от страха, не зная еще перед чем, еж запыхтел… Звуки, волна, цунами звуков: шелест, шорох, вдохи и осторожные выдохи, стрекот, поворот цветка, журчание далекого ручья.

Серый открыл глаза: сколько оттенков придорожной пыли!!! Зрение стало объемным, но не выпуклым, а как бы направленным вглубь. Каждый объект нес в себе смысл, каждая травинка пахла, звучала ростом, раздвигая соседей, умирала, в ней текли соки, испарялась вода, тут же что-то ползло, ело, боялось и охотилось, умирало и рождалось. Все это издавало сигналы жизни, которые сливались в бесконечную мелодию, состоящую, казалось, из одних только повторов, но каждый был на свой лад, и в целом сложная композиция была похожа на выступление симфонического оркестра с органом. Закружилась голова…

Он громко вздохнул и хотел сказать «Как хорошо…», но не смог…

Так вышло, что волки не говорят. Зато они могут вздыхать и громко думать. Серый думал очень громко и очень витиевато. Он думал так, что если бы портовые грузчики в Одессе услышали его, то ладони разбили бы в кровь во время оваций.

Но слышала его только маленькая девочка, и в этот момент она обогатила свой словарный запас так, как ей после не удастся уже никогда.

Ее глаза то расширялись, то зажмуривались, то она пыталась прикрыть ладошками уши, то хохотала в голос…

Серому было не до нее. Он обернулся. А это значит, что ни завтра, ни послезавтра, ни в обозримом будущем он не сядет в самолет и не улетит к своим таким милым, безобидным, предсказуемым партнерам, сотрудникам, конкурентам, Сильвии…

Это означало только одно – надо искать Ягу

Глава 6 Абыз

Она семенила за ЯП по жарким городским улицам, даже не думая спросить, куда они идут.

Подобное поведение совершенно исключено для женщин Европы и славянок, потому что, после того как коня на скаку остановишь, в горящую избу или костер войдешь, как-то теряешь доверие к мужчине.

У европеек в крови йогурт, и его, главное, не кантовать, а то расслоится. У хохлушек сметана – кровь густая, стойкая, но если их обидеть, превратится в сыр и встанет колом.