Черепаха

Черепаха

Андрей Ланиус

Черепаха

Признаться, я никогда не верил ни в упырей, ни в колдовские заговоры, ни в переселение душ и оставался стойким приверженцем великого Пушкина, утверждавшего в одном из своих творений, что «бесчувственному телу равно повсюду истлевать». Возможно, с этим убеждением и встретил бы я свой конец (ведь, должен же он когда-нибудь наступить), если бы не один эпизод. Эпизод маленький, для кого-то, возможно, и незначительный, но заставивший меня на многое взглянуть по-иному.

… Мои греческие друзья пригласили меня поужинать в таверну. Нет, это была не та таверна, про которые я в детстве читал в приключенческих книгах, — с пьяными матросами и шарманкой. Таверна оказалась тихим кафе с десятком столиков под открытым небом, и таверн таких по всему побережью Адриатики разбросано бесчисленное множество.

Был вечер. Загорались первые огни пёстрых реклам, а с моря веяло прохладой. И кучерявый, в белоснежной рубашке, с «летучей мышью», официант, — быть может, потомок Перикла или Геродота, — стуча карандашиком по блокноту, заученно предложил нам выбрать что-нибудь из десятка блюд. Костас еле успевал переводить мне по-русски. Официант, заметив, наконец, что среди гостей находится иностранец, моментально исчез и вернулся с меню. Положил его на стол, вежливо поклонился и снова пропал.

Вообще-то я по натуре не гурман. Когда голоден, ем всё, что предлагают. Но когда посчастливится побывать в других странах, стараюсь попробовать понемногу всего, что не доводилось есть раньше. Это стало моим своеобразным хобби. Забавным, но не очень обременительным.

Блюда в меню в основном были «посейдоновские»: устрицы, омары, крабы, разная рыба и даже осьминог. Ешь — не хочу! Но когда Костас остановился, словно споткнувшись, на черепаховом супе, я радостно воскликнул:

— Стоп! Закажи для меня черепаховый суп…

Этого деликатеса в моей «коллекции» ещё не было.

Костас, как мне показалось, виновато покосился на свою жену — очаровательную юную Севасти — и смиренно согласился:

— Хорошо…

При этом Севасти — она сидела рядом со мной — вся напряглась, потом резко поднялась с плетёного кресла и, смахнув со лба чёлочку, сказала, тщательно подбирая слова:

— Поужинайте без меня. Мне что-то расхотелось. А я пока схожу к подруге. Она живёт тут, неподалёку.

Я сразу почувствовал что-то неладное. Когда стук каблучков Севасти растаял в сумерках, слился с шагами других прохожих, я вопросительно глянул в глаза другу:

— Что-нибудь случилось?..