Роза для Азора

Он стоял и смотрел на окна, за которыми маленький мальчик превращался в подростка, затем в юношу. Пережил смерть любимого отца, после которой они с мамой уехали в далекое и неведомое ему тогда Тропарево.

Ему вдруг показалось, что за стеклом виднеется тот же огромный фикус, который в детстве представлялся ему джунглями, и где под каждым листом таился воображаемый хищник, зверь, готовый в любую минуту наброситься и разорвать чужака.

И в этот момент в ушах у него зазвучали громкие зуммеры. Их звук нарастал, пока не стал вконец невыносимым, и раздавшийся взрыв и грохот расколовшегося мира избавил его наконец от этой пытки.

Он силился открыть глаза, но они не видели ничего, кроме заиндевевшего стекла с морозными узорами — точно такого, как на окне его детства.

Потом его вдруг подхватили мягкие, но сильные лапы и быстро-быстро понесли куда-то. Боль оставила Дениса, от мохнатых лап исходило тепло, и он с облегчением провалился в забытье — там было темно и тепло, пахло детством и хвоей — предвкушением счастья, волшебства, исполнения несбыточных желаний.

Лапы держали Дениса крепко, но бережно, они летели куда-то под прозрачными сводами и сквозь забытье Денис вдруг ощутил запах — такой родной и знакомый, запах, который всегда приводил его в состояние душевного равновесия, снимал стресс и давал силы существовать в этом холодном мире, в котором у него не осталось ни единой родной души.

Это был запах Азора — любимой собаки, друга, которого он обрел совершенно случайно, не приложив к тому никаких усилий.

«Мое незаслуженное счастье», — говорил он полушутя-полусерьезно, почесывая приятеля за ушами, когда они вдвоем коротали долгие вечера перед огромным экраном его домашнего кинотеатра.

Азор — трехлетний огромный ньюфаундленд — был для Дениса хранителем очага. Огромная квартира, ставшая после смерти мамы и исчезновения Юльки такой чужой и холодной, с появлением Азора снова стала домом, где можно было отогреться и набраться сил, чтобы продуцировать нескончаемые банальные идеи для рекламных проектов.

Ему хорошо платили, но больше ничего хорошего об этой работе Денис сказать не мог. Скучные проекты, капризные заказчики, и владелец бюро, терпевший Дениса только потому, что его решения и умение убедить заказчика в их уникальности, приносили деньги.

Деньги скрашивали жизнь, но о радости от холста и красок, от создания миров, Денис, если и вспоминал, то лишь изредка, когда что-нибудь против воли наталкивало его на воспоминания о былой жизни.