Чёрный фотограф

Чёрный фотограф

Тар Саргассов

Чёрный фотограф

Дружба их, зародившаяся в институтских аудиториях и возмужавшая в не всегда приветливых коридорах общежития, к четвёртому курсу вошла в пору расцвета.

Когда Воробей предложил махнуть на практику в соседнюю область, Котофеев согласился сразу: съездившие туда в прошлом году не только рассказывали всякое весёлое, но и рисовались, покуда не успели всё растратить, с пачками мягких и растрёпанных национальных денег. Деньги были Котофееву нужны. Селезнёв поехал тоже, не ради денег, а за компанию.

Обломками рухнувшей страны привалило тогда многих, но кого-то, наоборот, от удара зашвырнуло наверх. Строительным управлением, где проходили практику, рулил недавний студент, Котофеев смутно помнил этого лысеющего хищноватого толстяка по общежитию: когда друзья были на первом курсе, тот заканчивал пятый. Потому и ездил теперь институтский народ на практику в неблизкий городок в окрестностях большой реки. Толстяк бывших соучеников не обижал, платили практикантам щедро и без задержек. Приходилось, правда, помахать лопатой или понюхать свежего асфальта, зато в выходной можно было съездить на электричке и прогуляться по областному центру не с пустыми карманами.

В тот воскресный день никто из студентов к ним не прилип, они поехали втроём. Прокатились на трамвае, прошлись по главной площади, умяли по паре чебуреков под нарядными зонтами уличного кафе.

Скоро очутились на набережной.

Волны хлюпали о бетонный пирс, под ногами бродили голуби, сверху покрикивали местные чайки, небольшие и серые. С помоста сигали в воду какие-то оболдуи, у горизонта резала волну парусная яхта.

Котофеев словил от мерцающей бликами речной поверхности солнечного зайца, зажмурился и вдруг остро ощутил течение времени, скоротечность момента. Эти дни мы потом будем вспоминать и вспоминать, подумалось ему. В груди защекотало, защемило. Но Воробей уже звенел пивными бутылками, запрыгала по бетону крышка, и наваждение схлынуло.

Когда уходили с пирса, из воздуха и водных брызг соткался человек, высокий и сутулый. Чёрную его бороду трепало на ветру. И одет он был тоже в чёрное, а на груди висел на ремне и блестел круглым глазом объектива фотоаппарат.

Фотографический человек произнёс что-то невнятное.

— Давайте, давайте! — закричал Котофеев и буквально силком поставил друзей в ряд на фоне волн и далёкой пристани.

Аппарат глухо клацнул.

— Когда забирать? — Котофеев выступил вперёд.