По закону гор

Домой не вернулся… Всё эти!

Палец снова нацелился было в фигурку у забора, но ткнул в рельефную Лёшкину грудь. Курсант мягко положил обе ладони на плечи старой женщине и заглянул ей в глаза.

— Так и дядя Тарас воевал. И в Первую, и во Вторую. Там и ногу потерял, оттуда и пацана привёз. Сирота он, сын полка… Стал бы дядя цацкаться с кровососом, ну?

— Ничего не знаю, — насупилась Адольфовна. — Может, Тарас того, контуженый. Две войны, то ж не шутка… Где он, кстати? Куда смылся?

— А в город поехал, в клинику, — охотно подхватил тему Лёшка. — Квота ему пришла на новую ногу, как ветерану. Меня вон попросил за домом да за парнем приглядеть.

— Приглядеть… — видно стало, что запал у спорщицы иссякает. Но конечно, не плюнуть ядом напоследок она не могла. — В их краях за тобой бы так приглядели, костей бы потом не нашли. Сын писал, по закону гор каждый чужак — враг!

— По закону гор, значит, — сощурился маг. Он покрутил головой, потом хлопнул себя по лбу и вытащил из кармана горсть семечек. — Ну, если хотите, можно и по закону гор…

Лёшка прикрыл глаза, расставил ноги пошире и опустился в полуприсед, плавно ведя перед собой кистью, собранной в щепоть. Семечки сыпались из неё, взмывали в воздух и вились метелью вокруг отлипшего от забора убура. На каждой проступал грозно отливающий багровым символ.

Люди заволновались. Кольцо раздалось, рассыпалось на осколки, и лишь Адольфовна упрямо держала позицию. Семечки-руны покружили ещё — и вдруг слились в единую нить, замкнувшуюся на запястье подростка. Встав прямо, Лёшка отёр лоб рукавом и недобро улыбнулся.

— Значит, так. Для всех, кто по-хорошему не понимает: взятый в дом сирота по закону гор становится таким же членом семьи, что и кровная родня. Выходит, он мне теперь двоюродный брат. И если с братом что-то случится…

Отступив назад, маг взял убура за руку, украшенную браслетом, и поднял её повыше. По оберегу пробежала хищная оранжевая искра. Пахнуло озоном.

— Если что-то случится, я узнаю. И меры приму.

Адольфовна плюнула, водрузила бидон на тележку и резво засеменила в сторону реки. Остальные почесали в затылках, поразводили руками и тоже рассосались по своим делам. Утро бессовестно перекидывалось в день, сменяя солнечный мёд расплавленным золотом.

Проводив последнего линчевателя взглядом, Лёшка охлопал ладони.

— Ну, принёс?

В пакете снова звякнуло, и на свет явилась пара бутылок ряженки, игриво подмигивая фирменными фиолетовыми крышечками.