Пробуждение

Пробуждение

Ксения Фролова

Пробуждение

Все знали что в глубине сырого оврага, вольготно протянувшегося вдоль окраины деревни, похоронена ведьма. Место по понятным причинам считалось гиблым, ходить туда не рекомендовалось, но Билли было всё равно. Честно сказать, в то лето Билли было плевать решительно на всё без исключения.

— Билл Джейкоб Смит, ради всего святого, даже не думай подходить к оврагу, — сказала тётя Мэгги, старая мегера с лапшой быстрого приготовления вместо волос на голове. Когда она говорит, её причёска дёргается, тугие завитки сухих волос переплетаются между собой и смешно подпрыгивают. Не говоря уже о том, как забавно шевелится голубоватая щетина над её верхней губой, извиваясь словно весёлая гусеница. Естественно, Билли было плевать и на тётю с её запретами, и на танцующую вермишель, и на то, что тяжёлое низкое небо угрожающе набухало грозовыми тучами. Он пойдёт, потому что он так решил.

Ему, в общем-то, не сдался этот овраг со всеми его ведьмами, троллями и даже лохнесским чудовищем, если ему вдруг вздумается там появиться — Билли просто хочется побыть одному. Знаете, когда вы — семнадцатилетний подросток, которого не взяли ни в один (даже самый заштатный) колледж и всё, что ты можешь ждать от жизни — это старенький кадиллак, убогий трейлер и дерьмовую работу в магазине шпателей своего отца, побыть наедине с собой хочется очень часто. Когда удавалось заработать пару баксов на местной ферме или тётка бывала в настроении настолько хорошем, что выделяла ему некоторую сумму карманных денег, Билли предпочитал ходить в местный кинотеатр. Ободранный, старый и весь какой-то потрёпанный, он обладал какой-то особенно притягательной атмосферой: от него веяло панком и восьмидесятыми, чёрно-белым кино, горелым попкорном и неудачными татуировками. Крутили здесь в основном спагетти-вестерны, какой-то случайным образом занесённый сюда шведский артхаус и абсолютно не смешные романтические комедии. Билли имел обыкновение забираться куда-нибудь на задний ряд и, закинув ноги в высоких шнурованных ботинках на спинки переднего ряда кресел, подбрасывал в воздух и ловил ртом комья слипшейся кукурузы, попутно пытаясь вникнуть в посыл Ингмара Бергмара. Здесь было спокойно. Здесь отступали мысли об отстойном лете в этой богом забытой деревне, далёкой от неоновых вывесок Майами, откуда он прибыл недели две назад, о шпателях и даже о слюне с капустным душком, которая вылетает изо рта тёти Мэгги, когда она пытается его отчитывать.