Волшебство не вызывает привыкания

Вода окончательно потушила тлеющий в недрах организма огонь, оставив лишь приятное угасающее тепло. Мысли ещё путались, спотыкаясь друг об дружку, но по сравнению с обычным моим состоянием, я чувствовал себя почти окрылённым. Окончательно воспарить над бренным миром мешали лишь толстые кожаные фиксаторы на запястьях, надёжно удерживающие меня в кресле-для-процедур.

Ох, не к добру это всё...

– Привет, – произнесло одно из лиц. – Как себя чувствуешь?

– Х-хорошо, – я прочистил горло и добавил. – Вроде бы.

– Нет, ну ты видел! – торжествующе воскликнуло лицо, обращаясь к своему товарищу. – Да ты бы после его дозировки в себя месяц приходил, как минимум. Говорю же – с ним точно что-то не то…

– Возможно, – без особого энтузиазма отозвался второй человеческий лик. – Давай заканчивать, мы и так на него кучу времени угрохали.

– Ладно-ладно, – первое лицо снова повернулось ко мне. – Помнишь, мы говорили о твоих видениях…

– Если честно, не особо.

Второе лицо недовольно фыркнуло, но моего собеседника было так просто не смутить.

– Надписи. Ты ещё их видишь?

– Да, – признался я. – Каждый день.

Лгать не имело никакого смысла, этот этап мы уже проходили. Ну не дано мне врать убедительно, ничего не поделаешь. Меня быстро выводили на чистую воду, и потом всё было только хуже. В разы. А я совсем не уверен, что смогу всплыть после очередного погружения во Мрак...

– Так. И сейчас тоже?

– Да.

– Хм, а прочитать можешь?

От такого простого вопроса я немного оторопел. Обычно подробности никого не интересовали – я получал свой укол с горстью таблеток вприкуску и отправлялся в новый затяжной полёт. Стало даже как-то не по себе.

– Давай, смелее!

Ладно, деваться-то некуда. Вряд ли лица отстанут от меня, если сказать им, что символы размыты и неразборчивы. Тем более, в последнее время они стали лишь чётче, будто издеваясь над мной, несчастным. Или лечение лишь укрепило их в моей голове? Смешно...

– Тимур Кормачёв, – я перевёл взгляд на второе и продолжил. – Иван Трофимов. Оба нулевого уровня.

Лица переглянулись.

– Ну вот, о чём я и говорил…

Но тут, откуда-то сбоку, донёсся скрип открывающейся двери. Надрывный, будто скрипка на похоронах.

– Ага, вот вы где, бездельники!

Мягкий баритон со стальными нотками я узнал бы и под водой с отрезанными ушами. Евгений Васильевич, собственной персоной. От одного его голоса хотелось забиться под плинтус и притвориться не до конца вытертой пылью.