Дурная собака

Коттедж, когда они к нему вышли, казался пустым, и Олег чуть не испугался, что все уехали, забыв о нём. Но нет: обе машины, мрачный старый внедор и новенькая иномарка, стояли здесь. Олег сел на деревянное крыльцо и выдохнул.

И только сейчас почувствовал, что всё в порядке.

И никакая Леночка с ее истериками после такого уже не страшна. Пусть себе пишет. Олег найдет что ей ответить.

Только бы руки перестали так трястись.

Фенрир, скотина такая, бегал по двору и что-то вынюхивал, будто забыл, где спрятал нычку. Он вдруг подбежал к Олегу и сунул нос под руку, мол, я тут, хозяин, смотри. И застыл так, пока Олег смотрел, как пальцы дрожат, словно его лихорадит.

Хлопнула дверь.

Кто-то осторожно вышел на крыльцо, кто-то небольшой, в серых джинсах.

— Уже погуляли?

Рядом с Олегом на чуть влажные доски встала чашка с кофе.

Олег повернул голову. Женя, одна из девушек в компании, затесавшаяся в нее как сочувствующий, потому что собаку очень хотела, но пока завести не могла, смотрела на него внимательно и участливо. Она была растрепанной, в плотном синем свитере с воротником под горло. На щеке отпечатался след от подушки. В руках была еще одна чашка.

— Ага, — сказал Олег. — Погуляли.

— Ну хоть кто-то еще встал, — Женя улыбнулась. — Всю ночь какая-то чушь снилась, Танька вообще ворочалась и будила меня три раза. И проснуться всё никак не могу. Решила вот кофе сварить, а тут тебя в окно увидела, — она поставила чашку на доски между ними двумя и выудила из кармана безрукавки пачку сигарет и зажигалку.

Она протянула ему пачку.

И Олег понял, что не откажется.

Фенрир смотрел, как хозяин закуривает, с таким выражением, словно осуждал, но комментировать не стал — только обнюхал Женю и, не найдя в ней ничего интересного, убежал что-то раскапывать в снегу.

— Хороший он, — сказала Женя.

— Только дурной, — ответил Олег. — Весь в хозяина.