Я выращиваю дом

Я выращиваю дом

Екатерина Шабнова

Что пожелаешь

　　Чудовище перестает быть чудовищем ещё до того, как сбрасывает шкуру, до того, как выплёвывает клыки, выпрямляет позвоночник и стряхивает когти. Чудовище перестает быть чудовищем, когда пугающе кривит в улыбке губы, когда старается не задеть когтями цветы, когда приседает в поклоне перед зеркалом, а потом стремительно оборачивается, путается в плаще, падает на пол и ругается. Ругается словами, которые звучат на кухне отца, когда ему не удается закрыть удачную сделку. Словами, которые услышал от тебя.　　Ты смеёшься, потому что знаешь, что тебе не снесут за это голову, не запрут в подземелье и не лишат завтрака. У чудовища есть чувство юмора — получше, чем у большинства твоих знакомых. Над твоими шутками ещё никогда не смеялись так раскатисто громко.　　Дни превращаются в недели, а недели — в месяцы. Ты почти не скучаешь по дому, и это так странно: брат и сестра просят тебя приехать, конечно, они просят тебя приехать, а ты отказываешь, и не знаешь, почему. Ты догадываешься: вы никогда особо не ладили. Они будут расспрашивать тебя о чудовище, но захотят услышать о том, как оно ужасно, и наверняка заставят тебя совершить какую-то глупость. Глупость куда более чудовищную, чем всё, что есть в этом огромном пустом замке.　　И ты остаешься здесь: пишешь исправно письма, посылаешь брату жемчуга, а сестре — шелка, и им обоим — обещания, которые не собираешься выполнять. Ни слова не говоришь о чудовище, просто потому что знаешь: в правду не поверят, а ложь и так цветет там, в царстве людей, пышным цветом.　　Ты любишь сказки. Ты знаешь, как выглядят проклятия, знаешь, когда нельзя зажигать свечу, а когда — оборачиваться. Знаешь, что ждать осталось недолго. Но теперь ты сомневаешься... сомневаешься в том, а чего ты вообще ждёшь?　　Цветы облетают, и шипы покрывает снегом, сезон сменяется сезоном, и чудовище продолжает сверкать клыками, путаться в плаще и смеяться над самим собой. Наступает весна, и ты пытаешься, вспомнить, сколько времени обычно проходит в сказках? Три недели? Три месяца? Кто знает, почему истории так любят эту цифру...　　(Ты, конечно, знаешь: потому что древние сказки так просто не стереть, но люди подумали, ведь они и так изменяются, переходя из уст в уста... почему бы не добавить в них немного собственной веры? Тебе это никогда не нравилось. Ты начинаешь подозревать, что чудовища не обязаны избавляться от своих рогов и когтей.