Ведьмина ночь

Даже не так. Это был очередной вечер. Кажется, осень. И темнело рано, а фонари у нас горели едва-едва. И я раньше просила его встречать, и Гришка даже встречал пару раз, но потом его задерживали на работе. Или просто работы было много и он уставал. Или еще что-то случалось. В общем, сама я привыкла ходить по темной аллее до темного же дома. Свет не горел и в подъезде.

Пахло затхлостью и плесенью.

В квартире не лучше.

Я вошла. И разулась, тихо ругаясь. По дороге в темноте в лужу вступила, и ботинок промок насквозь.

Отопления же не дали, и придется как-то его на полотенцесушитель пристраивать, а Гришка этого не любит.

Он был дома.

На кухне.

Чаю сделал. Себе. И сказал:

- Ты стала поздно приходить.

- Да… опять… Марковна пришла, жалуется, что у нее соседи кота сглазили, тот есть перестал, - ноги замерзли и я прямо там, в коридоре, стянула колготки. Их тоже придется стирать, а потом закручивать вокруг теплой трубы полотенцесушителя. Запасные еще вчера дорожку пустили, так что без вариантов.

- Нам надо поговорить, - Гришка нахмурился. – О нас.

А я именно тогда и поняла, что… все.

Он говорил.

Долго.

О том, что любит меня и всегда любил, но обстоятельства складываются так, что наша с ним любовь обречена. Что у него есть долг перед семьей и родом. Что на него надеются. Матушка. Сестра…

Я еще подумала, что за столько лет ни разу их не видела.

А он все продолжал. Про шанс, который нельзя упустить.

Про Машеньку, служившую секретаршей в министерстве. Про то, что она – генеральская дочь. И отец её может поспособствовать карьере Гришеньки. А я, если люблю его не только на словах, должна отпустить его.

Вот прямо сейчас.

Что мы в конце концов не муж и жена. И у каждого – своя дорога. И он готов мне помочь в первое время, но так-то я должна требовать служебное жилье, которое положено.

Я слушала и не понимала.

Слушала и…

И понимала, что не чувствую ничего.

Обида? Горечь? Внутри будто заморозили все. И главное, сердце-то ровно билось. Я почему-то сосредоточилась на этом вот стуке, сердца, будто не стало ничего-то важнее.

- Так ты уйдешь? – из состояния ступора вывел этот, полный надежды вопрос. – Хотя… извини. Чего это я. Я сам… я уже и вещи собрал. А квартира оплачена. До конца месяца. Тебе хватит времени, чтобы сориентироваться. И денег оставлю.

Оставил.

Почти месячную зарплату.