Дни закатного пламени

Тяжело, вырывать их и идти в иные края. Да и Сиафана тут лежит, и братья твои с ней.

– Они убьют тебя, отец. Так же, как убили моих друзей в западных городах.

– Пусть это будет на их совести, сын мой. Я не ищу смерти, но я и не страшусь ее. По крайней мере, я пытался жить как человек и спасти то, что еще мог спасать.

Они продолжили путь по тропинке.

– Как ты думаешь, отец, жива ли еще надежда? – неожиданно спросил мужчина.

Этот вопрос давно беспокоил его. С того самого момента, как он узнал о казни последних собратьев.

– Надежды у нас может быть и нет, – улыбнулся старик. Улыбка его показалась сыну какой-то неотмирной, – но всегда есть выбор. Я выбрал жить человеком, и выбрал сражаться за правду и свой несчастный народ. И даже мысль, что память о нем переживет нас, не так греет мне сердце как совесть, которая перед смертным часом спокойна. И я надеюсь сохранить ее таковой до конца.

– Если бы у меня была твоя уверенность, отец.

– Если бы у меня были твои годы, сын, – усмехнулся старик.

Спустя несколько долгих мгновений он добавил, – И помни, что память о тебе вовек живет в моем сердце, а не в моих свитках.

Они простились в первые мгновения багрового заката, когда небо только начинало окрашиваться кровью заходящего солнца. Мужчина ушел на север, к неровной черной полосе хребта, называемого Каменной Стеной. Старик долго смотрел ему вслед. Потом, когда сын его скрылся из виду, поднялся на второй этаж поместья, вышел на открытый холодному ветру балкон и взглянул на возвышающиеся над городом башни крепости властителя.

Отец снова тяжко вздохнул, и изо рта его вырвалось невесомое облачко белесого пара.

С каждым днем холодало все сильнее и сильнее. Зима приближалась к южной стране.

II. У Тихих троп

Южная столица некогда великой империи Кораут раскинулась в цветущей долине, между рекой с одной стороны, и дугой холмов, примыкающих к скальному хребту, с другой. Еще в седой древности, до того как люди равнин стали возводить в горах бастионы сторожевых крепостей местные пастухи-нолхи знали узкие и потайные пути, ведущие через хребет на север.

Потом, в дни империи их использовали бандиты и контрабандисты, чтобы связываться с севером, не привлекая внимания стражи. Эти бесчисленные тоннели и дороги назывались Тихими тропами, наверно потому что скальные стены хорошо заглушали звуки. Легенды гласили, что некоторые из тайных путей вели даже в цитадели Верхнего города.