Коллежский советник

Да поймите же — нам нужны люди будущего, люди, которые двигают мир, люди, которые не боятся совершить поступок, люди, которым не важно мнение окружающей толпы, того самого субстрата, материала, служащий единственно для зарождения себе подобных. Соглашайтесь!

— Эк, вы всё расписали, Павел Иванович. А делать мне что придётся? Ну, не в жандармы ведь вы меня сватаете?

— Конечно, нет. Разве я похож на жандарма?

— Похожи. На жандарма в штатском.

— А вы наблюдательны! — Чичиков снова всплеснул ладошками. — Да, шестая экспедиция относится к жандармерии.

Но только подчинением. И больше ничем. Мы боремся с нечистой силой. С упырями и вурдалаками, призраками и восставшими мертвецами. Отсюда и «мёртвые души», которые господин Гоголь так хитро выкрутил в своей сатире.

— Разве не священники должны с ними бороться? Молитвой и добрым словом.

— Они тоже борются. Только успехами похвастаться не могут. А мы боремся серебром и осиновым колом. Очищаем мир. Защищаем людей первого разряда, если говорить по вашему определению.

Но делать это могут только люди второго разряда. Те, кто не боится преступить определённую линию.

— Что за линия такая?

— Буду с вами предельно честен. Чтобы упокоить вурдалака, ему нужно вогнать в сердце осиновый кол. Или отрубить голову серебряным клинком. Не каждый такое сможет. Тут нужны люди второго разряда.

— И я вам подхожу.

— И вы нам подходите.

Раскольников помолчал.

— Был убийца процентщицы, стану убийцей упырей.

— Согласитесь, разница не слишком значительная.

— Что ж! — каторжанин стремительно выпрямился.

Чичиков даже отдёрнулся, дрогнув лицом. — Решено! Я готов! — И вдруг поднёс пальцы к виску, как при головной боли. — А как же Софья Семёновна? Она здесь... А я там? Нехорошо...

— Ничего-ничего, — успокоил его Чичиков. — Не извольте беспокоиться. Мы её письмо оставим с объяснениями.

— А с собой...

— Никак нельзя. Женщины в пути задерживают, а нам очень быстро надо ехать. Очень быстро. Мы прямо сейчас и поедем.

— Как прямо сейчас? А собрать...

— Да что вам собирать, Родион Романович? Всё, что нужно мы вам купим.

Вот прямо сейчас заедем в лавку и купим. Нам до распутицы в Екатеринбург попасть. А оттуда до Нижнего бы... А там уже паровозы до Санкт-Петербурга бегают. Давайте прямо сейчас в кибитку!

— А конвойный?

— Он мне и слова не скажет. Вот увидите! У меня такие предписания, что мне сам господин полковник честь отдавать будет!

Раскольников пристально посмотрел на собеседника и, не говоря ни слова, зашагал к повозке.