Три часа Смерти

Мальчик понял, что в последний раз видит её, и потянул ручки к матери.

— Она же сама тебя обрекла, — сказала я, но вместо того, чтобы уйти, понесла его к ней. Ребёнок попросил положить его с ней рядом. Я позволила мальчику ощутить её запах в последний раз. Больше они никогда не увидятся. Я дала им время. А сама раскрыла книгу и прочла следующее здание: «Оливер Хофман — старая душа». Видимо, пришло его время встретиться со мной в самом конце отведённого срока.

— Пора. — Я взяла ребёнка, и мы ушли в первое и последнее пристанище душ. Мне захотелось посмотреть на мать этой души, и я вернулась в палату, но женщины там не оказалось. Я обнаружила её у люльки, неистово рыдающую. Жалко ей сына, но она сама виновата: надо было слушать родственников и не называть так душу, да и муж её виноват не меньше. Настоящий грешник. Так сказать, всё сошлось, и они оба теперь будут мучаться.

Таков Бог — ошибочно награждает, а потом забирает дар.

Я ушла из больницы. Сегодня там лишь готовятся к смерти, но этой ночью никто не умрёт больше — рано.

А я уже топала по крыше очередной многоэтажки. Гудели машины — город жил ночной жизнью, как же забавны эти люди. Раньше ночью на улицу не вылезали, а сейчас оживают только в это время суток. Время почти за полночь, скоро по меркам людей начнётся новый день. Пора бы навестить Оливера, он и так давно меня ждал. После бурной и даже счастливой жизни страшно стать никому не нужным и умирать в своей старой квартире.

Я постучалась к нему в комнату, надо быть более вежливой со старой душой, достойно прожившей отведённый срок. Воздух окончательно отравил его тело, что вызвало рак. Глупые людишки сами создали страшное оружие бога, а теперь мучаются от последствий. Занимаются самовыпилом. Странные существа.

Измятая постель. Простыни не так давно меняли, но рядом всё равно никого. Дети не могут постоянно следить за своим родителем. А родственная душа Оливера, кажется, давно ушла со мной.

— Кто ты, дитя? Ангел? — спросил старик. Скоро подойдёт время для его ухода. Я улыбнулась ему и села рядом.

— Хотите воды?

Он кивнул. Я наполнила стакан и поднесла к его высохшим губам. Старик аккуратно выпил и улёгся обратно на подушки.

— Пришло время, да? — Старые души знают многое, но не говорят молодым, иначе бы сломали равновесие.

Я взяла его за руку, нащупав слабый пульс. Еле чувствовалось, как он сжимал мои тонкие пальцы. Со слезами на глазах старик зажмурился, шепча благодарность.