Демоны тоже могут ошибаться

Кстати, хотел спросить, как дела со старухой? Выполнила она то, что ты приказал, или заартачилась?

— Выполнила, Повелитель, куда ж она денется? Вся ее жизнь держится на моих приказах, она уже и не представляет даже, что может быть как-то иначе.

Но от гостя не укрылся ни легкий румянец, ни забегавший взгляд Седьмого. Вальяжно откинувшись в кресле, Повелитель снисходительно кивнул, и позволил Седьмому вновь расставить шашки. Ничья в этой партии не устраивала никого.

В голове у Седьмого в этот момент шла невероятная борьба. Один голос говорил, что нужно рассказать Повелителю все, как есть на самом деле. А другой в это время нашептывал: «Ничего, как-нибудь выкрутимся». И Седьмой трусливо промолчал.

Старинные напольные часы пробили двенадцать раз. Полночь. Гость растянул губы в победной улыбке, забирая с доски последнюю шашку противника, и слегка наклонил голову в шутливом поклоне. «Я же говорил, что выиграю!» — произнес он, пожимая Седьмому руку на прощание. Затем надел теплый плащ и направился к двери. Взявшись за ручку, он вдруг повернулся к хозяину дома, и тихим голосом произнес: «Если бы ты не был моим любимчиком, то снова разводил бы костры внизу, да распределял людей по котлам. Расслабился я за последние столетия, вот вы и распоясались все. Просрал ты старуху, а полезная ведь была, бестия. Но ты сам решил, без меня. Наказание я назначу тебе позже, помучайся пока немного, сам виноват. Но об имени забудь, не получишь ты его».

Седьмой хотел было возразить, но сдержался. Знал, что не прав, понимал, но изменить ничего уже не мог. Он так рассчитывал заработать наконец-то имя, выбирал его трепетно и нежно, надеясь, что Повелитель позволит решить самому. Он почти заслужил, но проклятая старуха все испоганила. Седьмой находился практически на самой верхней ступени иерархии, в первой десятке безымянных. Правда, ушло у него на это почти восемьсот лет тяжелой и верной службы. И вот, когда оставался последний шажок, все рухнуло.

Когда шаги Повелителя стихли, Седьмой, горестно вздохнув, плюхнулся в кресло, и позвал слугу. Николас явился через секунду, как будто подслушивал под дверью, и принялся причитать, ходя из угла в угол.

— Что же теперь будет, что же теперь будет, хозяин? Ваш поступок сгубит нас всех! Ну зачем, зачем вы так?

— Молчать! — прикрикнул Седьмой, и слуга замер на месте, испуганно вытаращив глаза. Хозяин никогда не повышал на него голос, знать, действительно нервничает и переживает.