Муза

Страшно подумать, десять лет назад я держал в руках вот эту книжку, — он показал нетолстый том в твёрдой обложке: герой в оборванном камуфляже с дробовиком, слева сзади — атакующий вертолёт и витающая в правом углу белокурая девичья головка; под ногами героя багровела надпись «Пробуждение орка», — и не мог поверить, что всё это мне не снится. Хотя за два месяца до того подписал договор и даже получил аванс…

«Жалкие гроши, как я понимаю сейчас», — подумал он, но не сказал. В издательстве такую откровенность на грани идиотизма и хамства вряд ли оценят. Жизнь научила его избегать ненужных ссор с нужными людьми.

— Мне было тогда двадцать шесть. К тому времени я уже пятнадцать лет считал себя писателем. Правда, я был единственным человеком на всём земном шаре, кто так думал, потому что издательства и литературные журналы меня в упор не видели. Меня всё чаще посещала мысль, что мне не суждено держать в руках собственную книгу. Но, сам не зная зачем, я продолжал своё безнадёжное дело… — он усмехнулся, с удовольствием ловя подобострастные смешки в публике.

Его речь выверяли и согласовывали в пиар-отделе издательства, и пассаж про тяжёлое восхождение вызвал больше всего сомнений.

«Что эти овощи подумают? — кривился Лёня Крамник, гений массовой психологии и НЛП (очки, молодая лысина и чарующее хамство). — Что товарищ Раскатов — графоман, который взял медным лбом и чугунной жопой?»

«Мартин Иден тоже долго шёл к славе! — возражала Анфиса. — И Стивен Кинг».

«Стивенкинга сейчас не вспоминаем, он враг, — отрубил Лёня. — Ты ещё Глуховского приплети, или этого… Чортишвили, который Акунин. А Мартин Иден… это кто вообще? Какой-то норвежец?»

Анфиса, сдерживая смех, рассказала, кто такой Мартин Иден.

«Тем более на фиг. Давайте ещё вспомним про трудный путь Колобка, Мальчика-с-пальчик… На фиг!»

Последнее слово было за самим Раскатовым. Он тоже под давлением Лёни засомневался, стоит ли рассказывать о годах неудач и глухой безвестности, не возникнет ли противоречия с обликом успешного писателя, героя-победителя. Стоит, решил он. Победитель должен что-то победить — а он, Руслан Раскатов, победил неудачу…

То, о чём он рассказывал, собравшиеся знали. Первый роман открыл многотомную серию «Орк» — о спецназовце из бывших толкиенистов, неизменно побеждающем многоликое зло.