Хроники отеля "Уайтвуд". Сны в городе призраков

Хроники отеля "Уайтвуд". Сны в городе призраков

Наталия Ипатова

1. Княжеская прихоть

И Гоголь гонится за мной по потрясённой мостовой.

1. Княжеская прихоть

С момента посадки в Северный экспресс в бельгийском Остенде Виктор Тодд чувствовал себя так, словно всё это происходит не с ним. Экспресс поразил его громоздкой роскошью, за которую сам он не заплатил ни пенни, и вся эта авантюра с приглашением от русского князя выглядела подозрительным розыгрышем.

— Собственно, а что ты теряешь? — спросила Грейс Уэйнрайт, под крышей которой, в отеле «Уайтвуд» на Лавандовой улице он жил много лет. — Когда бы ты ещё выбрался в Россию, и, главное, зачем?

«Зачем» это был главный вопрос. Письмо от Феликса Юсупова, оформленное на гербовой бумаге Русского общества Оксфордского университета (они заказали собственную бумагу!) выглядело слишком солидно, однако Грейс напомнила Виктору про японского генерала, который жил в этом же отеле во время дипломатического визита1, и о том, насколько в тот раз всё вышло наилучшим образом. В том числе, конечно, не без помощи самого Виктора. С её точки зрения русский князь был фигурой того же рода.

Навели справки. Князь с 1909 года учился в Оксфорде, где и основал это самое Общество с целью популяризации русской культуры. Он шалопай, сказала Грейс, хороший товарищ и противник правил, артистичный любитель розыгрышей и провокатор, но ты для него слишком мелкая сошка, чтобы быть целью. Ты не его круга. Скорее, ты инструмент.

— Его интересует теория игр? — предположил Виктор. — Люди почему-то думают, что математика способна дать им абсолютную формулу выигрыша. Может, он игрок?

— Насколько мне известно, он наследник сказочного состояния, и родители желали бы устроить его брак с племянницей царя. В этом мире нет ничего такого, что юный Феликс не мог бы получить. Право, Виктор, неужели тебе не любопытно?

Экспресс летел через прусские земли: четыре вагона, багажный вагон и вагон-ресторан. Виктор наслаждался покоем в одиночном купе, оплаченном русскими деньгами, и жалел, что путь занимает всего пятьдесят часов.

В Вержболово пришлось выйти и пересесть в точно такие же вагоны той же железнодорожной компании, но на другой колёсной базе: русская колея шире европейской. Для человека, более склонного к метафорам, это свидетельствовало бы о пересечении некоей границы сред, о переходе в другой мир со своими законами, где всё иначе, но Виктор просто вышел из вагона и спустя полчаса сел в другой, не заметив разницы.