Ожившие камни

- И это снова был страшный сон, царь.

- Именно поэтому я предпочитаю не засыпать, а любить свою жену. Любить, забывая обо всём и забываясь уже под утро. Поэтому и советую тебе – обрати внимание на девочек, Оракул.

Гость сделал вид, что не услышал последних слов.

- Почему смеётся твой сын, царь? Я давно не слышал человеческого, а тем более, детского смеха - почему же смеётся твой сын?

- Он не видит страшных снов, - пожал плечами Акрисий, преувеличенно внимательно разглядывая лезвие меча у себя в руках.

Оракул хмыкнул недоверчиво, но ничего не сказал.

- Я, наверное, пойду, царь...

- Иди. И – посмотри на девочек.

У самых дверей гость обернулся.

- Почему ты сам учишь сына фехтованию, Акрисий? – спросил он, глядя не в глаза хозяину, а на кривую усмешку клинка у того в руках.

- Тебе лучше не знать, Оракул.

Меч в руках царя превратился в маленький вихрь – и было уже не разобрать, похож ли его клинок на улыбку.

Оракул осторожно прикрыл за собой дверь и пошёл вверх по коридору. Лестница. Ещё коридор с дверями вдоль стен и стражей у некоторых из дверей – всё-таки царский дом.

Ещё одна лестница наверх – и в новом коридоре уже есть окна, и погашены факела – здесь в них больше нет надобности. Снаружи день.

Но день вот-вот закончится - и придёт ночь. И снова будут сны – страшные сны, которые отучают людей смеяться.

- До свидания, дядя Оракул! – крикнул, пробегая по коридору Персей, сын царя Акрисия и красавицы Данаи. Он бежал – и смеялся.

Снаружи был день, и не было надобности в свете факелов – в коридоре есть окна.

Отблески пламени не мешали разглядеть глаза мальчика.

Мешало другое.

Глаз не было...

Нет, за длинными, похожими на девичьи ресницами не зияли чёрные пугающие провалы – но и глаз не было за ними. Два маленьких зеркала, в которых ничего не отражается.

Мальчишка пробежал мимо, смеясь и не ощупывая осторожно дорогу, а уверенно ступая, не боясь споткнуться, задеть что-то...

"Он не видит страшных снов", - вспомнил Оракул слова Акрисия.

Он не видит...

***

- Лови!

Я не поворачиваюсь на голос – я просто протягиваю руку и достаю из воздуха брошенное яблоко.

И следующее, которое летит следом за первым – тоже. И бросаю его обратно – мне хватит одного.

- Я завидую тебе, - говорит отец. – Я бы так не смог.

Его слова меня удивляют, потому что я отчётливо слышал, как он поймал брошенное мною обратно второе яблоко. "Я бы так не смог". Правда, обратно я бросил только один из двух пойманных плодов, но уверен, что отец поймал бы и оба.