Приручить домового

Воображение живо нарисовало перед глазами серый комок из-за батареи, Диму на полу, злой и страдающий взгляд одичавшего домового.

И мальчик вдруг остро почувствовал себя таким же заброшенным, одиноким и никому не нужным, как этот домовой, которого оставили в развалинах. Жалость к домовому и к самому себе острой иглой кольнула Артёма в сердце, и он прикусил губу, чтобы не расплакаться.

И вдруг его озарила идея!

***

— Приручить эту тварь?! — завопил Дима, с которым Артём на следующий день поделился планами.

— Ты рехнулся? Это чучело меня чуть не задушило!

— Тихо! — шикнул на друга Артём. — Чего орёшь на всю школу?

— Нас чуть не убили, а ты его подкармливать собрался. Тёмыч, тебе делать нечего?

— То есть ты помогать не будешь?

— Снова в заброшку лезть? Нее, это без меня! — замахал руками Дима. — Я и так маме еле объяснил, что за синяки на шее.

— Эх… Ну ладно, как хочешь.

— Блин, Тём. Сидит этот домовой или кто он там, в заброшке, ну пусть сидит. Зачем к нему лезть? Нам-то какое дело?

Артём молчал, не решаясь рассказать другу все свои мысли на этот счёт, но тут прозвенел звонок, и мальчики поспешили на урок.

Вернувшись домой после школы, Артём попросил маму:

— Свари мне, пожалуйста, на завтрак кашу.

— Кашу? — удивилась мама. — Ты же её не любишь.

— Да что-то захотелось. Только чтобы рассыпчатая, как бабушка варила.

— Хорошо, — улыбнулась мама. — Кусочек масла добавить?

— Ага.

…Назавтра Артём вышел пораньше и двинулся к заброшенному дому. Даже солнечным днём развалины выглядели угрюмо и пугающе.

Артёму было страшно. Сердце его нервно колотилось в груди, воображение рисовало в провалах окон страшных призраков. Но он упорно шёл вперёд.

В заброшенном доме было тихо. Набравшись решимости, мальчик забрался внутрь, и быстро, не глядя по сторонам, дошёл до опор лестницы и забрался на второй этаж.

Вот он вошёл в угловую квартиру. Фотографии и бумажной папки нигде не было видно. Солнечные лучи пробивались через окно и прорехи в крыше и заливали комнату светом.

В нём сверкали клубы поднятой шагами Артёма пыли.

Тихо, пусто и почти не страшно.

Мальчик дрожащими руками достал из портфеля блюдце, поставил его около батареи и налил молока. Потом рядом поставил баночку из-под майонеза. В ней была ещё горячая каша.

— Ешь, хозяин. Это тебе. Извини, что мы с Димкой вчера тебе помешали. Мы не хотели. Не держи зла на нас, пожалуйста.

Ставя на пол еду и произнося эти фразы, Артём чувствовал себя странно и глупо.