Хроники отеля "Уайтвуд". Париж, 44

Хроники отеля "Уайтвуд". Париж, 44

Наталия Ипатова

1. Темные ночи, ветреные дни

Антиноя Дюнуа смотрела в щель между портьерами и размышляла о том, что февраль — самый невыносимый месяц в любом городе мира, но в этом году, в Париже, он без меры отягощён ожиданием, а потому особенно мерзок. Оконные стёкла из соображений здравого смысла были крест-накрест заклеены бумажными лентами, тёмное небо над Монмартром полосовали прожекторы ПВО, скрещиваясь над белой игрушкой Сакре-Кёр, ревели сирены. Отсюда, из окна клиники «Уайтвуд» на холме Монпарнас, Монмартр был отлично виден. Днём-то в ясную погоду и весь Париж между ними можно было рассматривать как сложную миниатюру в средневековой книжке. Сейчас города между северным и южным холмами как будто и вовсе не существовало: режим светомаскировки, объявленный в Париже, поглотил его весь, и Сакре-Кёр висела напротив окна, словно из другого мира, видимая в просвет небес. Профессору Дюнуа редко выдавался случай предаться такому вот бесцельному разглядыванию.

Анекдотичность ситуации была в том, что бомбы были «наши», а зенитки на Монмартре — немецкие, и честному французу полагалось благословлять эти бомбы, даже летящие ему на голову. Профессор Дюнуа называла это смешанными чувствами.

У Парижа давние счеты к немцам. Там, на Монмартре, сочились ненавистью даже булыжники мостовой. Каких-то семьдесят лет назад этот город пылал, охваченный ненавистью, и вот теперь снова те же и там же. И оттого, что ненависть бессильна, она не становится слабее.

Темнело рано, до комендантского часа оставалось еще часа три. Фламели сидели в гостиной при свечах, как это вошло у них в привычку в последние шестьсот лет. Принимать гостей и ходить в гости в последние годы стало роскошью. Особенной роскошью было доверять гостям — и видеть, что они доверяют тебе.

Фламели не ели мяса, но принесли с собой бутылку старого вина, которую могли бы продать на чёрном рынке намного выгоднее, чем просто распить его в компании своего врача, наблюдавшего их последние тридцать лет. Симону Фламель, беленькую и хрупкую, с лицом состарившейся куклы, безумно пугали приметы нового времени: Тони даже удивлялась, как Николя удалось вытащить её из дома в гости. Правда, эти «гости» совмещались у них с ежегодным медосмотром.

— Вы знаете, Тони, что полковник Роль1 в Париже? Гестапо землю роют, но полковник Анри всегда на шаг впереди.

— Мы слушали де Голля этой ночью. Готовится перелом во всём этом деле.