Там, где чудища живут

Но стоит мне бросить быстрый взгляд на часы, громко тикающие на стене над моей головой, все сразу становится понятно. Стрелки едва подбираются к восьми, до начала рабочего дня здесь ещё целый час, и, наверное, если я буду ждать достаточно долго, однажды появится тот, кому можно будет задать дурацкий вопрос. Это быстро поднимает мне настроение на несколько пунктов сразу. Я снимаю с плеча сумку, сажусь прямо на ступени из чёрного гранита, на удивление тёплые, и жду. Ждать — это то, что я умею лучше всего на свете.

Правда, проверять себя на прочность сегодня не приходится. Едва я устраиваюсь поудобнее, приткнувшись спиной в символический угол, раздаются лёгкие быстрые шаги, и по лестнице проносится ветер, от которого я сбежал было некоторое время назад. Это уже потом я понимаю, что у ветра не бывает ни ног, ни яркой вязаной накидки.

— Ты чего тут?

— Жду, — я ещё толком не сообразил, как это произошло, и потому в пространных объяснениях запутался бы ещё сильнее. — А что?

— Кого ждёшь?

— Максима Егоровича.

А…

— Если ещё раз спросишь «а что», я тебя укушу, честное слово, — перебивает девчонка, едва ли старше меня, и всё-таки уверенности ей не занимать. — Горыныча сегодня не будет. Отгул взял. А зачем он тебе был нужен?

— Практика, — только и могу промямлить я, пока голова идёт кругом от происходящего. Какой ещё Горыныч, хотелось бы спросить, но что-то подсказывает: ответ на этот вопрос мне по каким-то причинам не понравится. Поэтому я собираюсь, как могу, и продолжаю: — Меня к нему от универа направили, вроде как по знакомству.

А без него, понятное дело, странно пытаться начинать работу. Вот и ждал. Но я могу завтра прийти, если что.

— Ну ещё чего, — не соглашается моя собеседница, у которой явно другие взгляды на мои дальнейшие планы и действия. — Пошли. Посидишь с нами сегодня, раз уж так вышло, не идти же тебе обратно домой.

— С нами — это с кем?

Конечно, я иду следом за ней по узкому прямому коридору. Оставаться на лестнице было бы как минимум невежливо, а ещё — скучно, и потому я бы выбрал сейчас что угодно другое.

Но вообще-то выбора у меня особенно и не было: девчонка взяла меня под локоть и теперь тянет вперёд, с силой, сопротивляться каковой было бы достаточно нелегко.

— Увидишь. Когда все придут. В конце концов, — она улыбается, и от этого жеста меня пробирает то же неясное ощущение паники, какое было испытано некоторое время назад при встрече с охранником, — тебе с нами ещё работать.