Дом на Волчьих Выселках

Бойцы долго пыжились друг напротив друга, издавая утробное «увэувэувэу», переходящее на неприличный визг, шипели, и наконец, с отчаянным рёвом сцепились. Егор снимал эту эпическую битву на планшет, прикидывая, сколько тысяч просмотров он соберёт на YouTube.

Как в рассказе Джека Лондона «Кусок мяса», молодость и нерастраченная сила одержала верх над опытом — покрытый рубцами боец дал стрекача, серый погнал его, но недалеко. Егор поздравил котофея с победой и потопал дальше.

Дом двадцать девять представлял собой незабываемое зрелище. Это была обширная усадьба на краю селения — видимо, хозяин перед постройкой прикупил соседский участок. Её окружал старомодный забор из штакетника, дочерна сгнивший и покосившийся. За забором буйствовал бурьян в рост человека. Кое-где из бурьяна торчали мёртвые ветки деревьев. Посреди запустения возвышался дом. Вблизи он казался ещё больше, чем на сайте.

Егор нашёл место, где когда-то была калитка и в зарослях бурьяна угадывалась дорожка, и бесстрашно ступил на свою будущую землю.

Пустошь приняла его в свои душные объятия. В зарослях жужжали, звенели, пищали, стрекотали бесчисленные насекомые. Из глубины доносился еле различимый шорох и потрескивание — это между буйной травы и засохших кустов пробирались существа побольше. «Здесь наверняка водятся крысы, — подумал Егор. — …И змеи», — чёрная полоска в двух шагах от него, стремительно извиваясь, ускользнула в траву.

Он отодвинул в сторону разлапистую корягу, перегородившую дорожку, и подошёл к дому.

Дом резко контрастировал с окружающей пустошью. Он стоял на крепком кирпичном фундаменте и, казалось, его достроили не далее чем на прошлой неделе. Конечно, придирчивый глаз замечал где-то облупившуюся краску или предательское ржавое пятнышко, но это были мелочи.

Если он и внутри такой же, как снаружи — можно заселяться хоть завтра. А что? Привести участок в порядок — скосить бурьян, выкорчевать сушняк — на это уйдёт не больше недели, даже если заниматься этим одному. Не так страшен чёрт, как его малюют.

Егор сел на крыльцо и снова набрал продавца.

— Леонидыч, дружище, прости, тут такое, ты не представляешь!.. — слезливо зачастил Семён Петрович.