Вероятность и Смерть

Вероятность и Смерть

Слишком сложно (придумать нормальный ник)

Вероятность и Смерть

Он бежал. Бежал настолько быстро, насколько позволяло его теперешнее положение.

Рваная рана на боку лишала его организм крови, с каждой секундой заставляя онемевать конечности, все быстрее и быстрее, как будто бы они были сделаны из глины, постепенно твердеющей, под гнетом жара печи. 

- Лять, Лять, Лять, - повторял он имя богини несчастий, словно заклинание, способное помочь ему в сложившихся обстоятельствах. 

За ним гнались. Он знал это, а также понимал, что у него нет шансов дожить до следующего восхода Электуса, чтобы увидеть свою семью. 

Больная мать, три сестры, ворчащий отец – в этот момент он не хотел думать об их недостатках, представляя лишь их улыбающиеся лица. Его попеременно кидало в дрожь, он желал вновь оказаться среди них, но рваная рана на боку как будто бы твердила ему о том, что его чаяния так и останутся лишь чаяниями.  

Они были бедны, очень бедны, будто бы и не жили в столице королевства. Он брался за любую работу, две его младшие сестры помогали в мастерской отца, а старшая сестра… Она возвращалась домой поздно ночью, неизменно сжимая в руках горсть железных монет… 

«Возможно», - подумал он. – «Возможно, она уже вернулась, и сейчас старается позаботиться о матери, даже и зная, как и все мы, что до конца месяца она не протянет».

Ему была противна такая жизнь, жизнь свободного по праву, но раба по состоянию. Он пошел на это, чтобы ему больше не пришлось никогда в жизни соскребать с городских улиц все, что оставалось после разборок между бандами головорезов, решающих, кто же из них займет территорию, получит право собирать с нее «проценты». 

Из сети мелких улочек он выбежал на главную. В этот час здесь не было никого, лишь чье-то безмолвное присутствие у него за спиной, с каждым пройденным шагом становившееся все более осязаемым. 

Но у него еще были силы. Пускай ноги слушались его команд с большим трудом, пускай миазмы и старались застопорить его, но он делал еще один шаг, а за ним другой, и еще один, и еще. Боль служила ему и препятствием, и стимулом, одновременно останавливая и подгоняя. 

Умереть вот так? Смертью, наполненной страхом перед его преследователем? Ах, если бы не нож, выскользнувший у него из рук в момент нанесения вражеского удара, он бы встретил смерть с большим достоинством, нежели сейчас. 

Ноги его подкосились, и он упал в пыльную грязь.