Демон пустоты

Пока все в порядке, город стабилен, но мы должны быть уверены. Тут же чуть дашь слабину - и демоны начнут протекать сквозь трещины.

Как и все живые города, Ааре появился почти у границы очага искажений. После экспериментов Шенайда с параллельными измерениями и случившейся катастрофы живые города образовались в нескольких местах неподалеку от границы, где реальность окончательно теряла контуры. Нам показывали записи, где предметы вдруг начинают менять очертания, будто забыли, чем должны быть, а люди просто растворяются в воздухе.

Живые города - дрейфующие картинки из другого времени или мира, которые останавливались только перед силой слов. Ааре не был окончательно завершен. Он отращивал по улице то там, то сям, но поэзия его укрощала. Он был ей вылеплен, и людям вполне хватало такого уровня достоверности, чтобы жить здесь. Демоны не могли просочиться внутрь, пока Ааре слушал мои стихи.

Я много времени проводил, забираясь в самые укромные места, чтобы сдержать их, запечатлеть в памяти и в тексте, упорядочить.

Между мной и городом установилась связь, которой не было ни у кого из жителей. Да, многие приезжали в стабильные живые города, потому что их манили удобства, даже несмотря на риск, но вряд ли они ощущали молчаливое внимание, которое оказывал мне Ааре.

Так, окруженный всеобщим уважением и горящий нескончаемым любопытством, я проводил свои дни, каждый раз открывая что-то новое. Здесь были настоящие деревья, красно-желтые, тлеющие от прикосновений осени, - то, что осталось лишь на картинах! Гипнотическая красота, которую видят все поэты, совершенно обезоруживала.

Эта влюбленность в новый, опасный мир, выглядящий таким покорным, лишила меня бдительности.

***

Мне кажется, все началось с птиц, но теперь уже трудно сказать. Они опустились на все еще зеленый парковый газон, испещрили его мелкими смешными головами, масляно-черными спинами, крапчатыми грудками, деловито ковыряясь в траве. Скворцы вечно налетают, словно стая бандитов. Я остановился понаблюдать, и тут они все подняли головы и посмотрели в ответ, а затем разлетелись в разные стороны, спиралью поднимаясь вверх.

Это походило на черный цветок или гигантский котлован, затягивающее кружение снежинок в воздухе, но более направленное, более... упрямое. Город показал мне птичий вихрь не просто так.

По дороге домой я зашел в бар и искал слова, но так и не смог подобрать подходящие. На какой-то миг я полностью отключился от ритма жизни и провалился во внутреннюю пустоту, куда не проникало ни звука.