Снимите квартиру, пожалуйста

Чем я буду заниматься в этот солнечный осенний день? Правильно, подоконником. Клянусь, до самой ночи.

.

Я не виновата, что не сдержала клятву — пришла Галина Семеновна, привела новых жильцов. Хоть бы они стали новыми жильцами! Такие славные ребята, студенты, молодая семья. Чуть растрепанный парнишка-воробушек, его девочка в положении. Было бы пока незаметно, если бы не такая тоненькая, полупрозрачная, он трогательно кружит около нее. Надеюсь, вы совьете у меня гнездышко.

Я наблюдаю за ними с лоджии. Как только сонно заворочался замок — сразу метнулась в спальню, на лоджию, присела в углу за сосланным туда старым стеллажом.

Галина Семеновна не знает, что я вернулась, не хочу, чтобы знала. Они втроем то бродят в кружеве тюлевой занавески, то выпутываются из нее оценить другие комнаты. Им понравились все комнаты, им все понравилось, въезжают завтра же. Галина Семеновна тоже рада, Галина Семеновна умничка, дала ключи.

Внизу они повернули сразу за угол, я поскакала провожать взглядом до остановки с окна кухни, стараясь не нагло высовываться.

Но они и не оборачивались. Быстро прибрала лишнее, спрятала нужное, оделась и ушла — прекрасный, прекрасный осенний день!

.

Назавтра не удержалась прийти посмотреть, как въезжают. Около песочницы немноголюдно, девочка в положении нежно смотрит на скрипящую подо мной качельку. Пожитков у них всего-ничего, один багажник и пару сумок в салоне. Прячу в воротник улыбку — воробушек не дает девочке совсем ничего нести, все сам. А когда заспорил с таксистом насчет оплаты, отправил ее наверх — «тебе нельзя волноваться».

Значит, беседовать буду с ним, раз ей нельзя волноваться.

Оставила их раскладывать вещи, а мне самое время разложить мысли: что я скажу, как объясню. Ноги привели в парк, сами свернули на нашу аллею. Под каждым деревом не кучи опавших листьев, а кучи уроненных слов, моих и Андрея. Наши диалоги, наши монологи, все наши бесполезные, больные разговоры. Только расстроилась вместо собраться, зря.

Рано стемнело, а на площадке, как обычно некстати, перегорела лампочка.

Я проскользила пальцами по стеганому дермантину до пирамидки звонка. Ужасно противно визжит, каждый раз вздрагиваю, даже если сама жму.

— Кто? — вспыхивает на меня глазок.

— Добрый ве-ечер, — тяну патоку, как та, недавняя, по объявлению. — Можно вас на минуточку?

— Вам кого? — грозно чирикает, не хочет патоку.

— Вас. Откройте, пожалуйста.

— Мы ничего не покупаем, — не открывает. — И не продаем.

— Мне просто поговорить.