Крадущая сны

Я коснулась ствола: узловатого, лишённого девичьей стройности, изъеденного жуками за долгие годы и всё же прекрасного.

«Здравствуй».

«Входи».

Я закрыла глаза, а когда открыла — Мир-за-Городом изменился. Стояла тишина. Ни воя сирен, ни шума оживлённых улиц, с которыми я научилась жить. Мы все привыкли существовать в лабиринте из стекла и бетона, который менял нас год за годом. Мы были прежде и будем после, но уже другие. Память сотрётся — останется суть.

И суть моя, лишённая формы, нашла успокоение в материнских руках.

Сделав шаг вперёд, я почувствовала, как дрожь пробежала по телу. На время я перестала быть.

Она не спрашивала. Не хотела знать, почему. Или уже знала.

Я обняла её, ощутив прикосновение души.

«Ты — больше, чем ты думаешь».

«Я... не могу вспомнить».

«Засыпай».

Звёзды, сирень, холсты и веснушки, синий и белый, жёлтые солнца... Впервые я не крала, а дарила сновидения.

Цветной калейдоскоп вращался быстрее; стены многоэтажек обращались в пыль, огоньки спящих опускались к земле, и я брала их — как когда-то давно, — нанизывая бусины на нитку времени.

Шагала от дома к дому — через половину земли, от гор до самого моря, — забирая у людей кошмары и хвори. Чудовищ разума, что поселяются в теле. Мы пели с ними на разные голоса, и моя песня звучала дольше.

«Спасибо».

Я потянулась к материнским ладоням, принимая тепло. Нет на свете большей любви, чем та, которую испытывает мать к своим детям.

Как нет и строже наказаний.

«Последний раз?..»

«Иди».

Над Городом вставало солнце.

***

— Ты пришла... — прошептал мальчик. Я забыла его имя.

Белое одеяло, белые стены. Холод среди лета.

— Закрой глаза.

Он послушно опустил ресницы. Хотел податься навстречу, но не смог поднять голову. Паутина грёз оплетала изнутри: я упрямо срывала её, как гнойную корку, под которой зарозовеет новая кожа, если вычистить рану, убрать заразу целиком... Огонёк едва теплился. Я беззвучно пела.

Мама, Барбос, тётя Аврора ... горечь таблеток, краски, окно... Я вытягивала нити, сама превращаясь в веретено, всё быстрее и быстрее.

..

«Не уходи». Голос художника пробился сквозь темноту. Я улыбнулась.

Даже звёзды когда-нибудь гаснут.

Их на небе — миллион.

***

Они сидели на крыше, подстелив старый плед. На козырьке ворковали голуби. Завтра наступит осень.

Вит перебирал тюбики с акварелью, Сенька — любовался закатной полосой. Очередная ночь пройдёт, и, проснувшись до рассвета, они никого не увидят.

— Что скажешь?..

— Она.