Тень у мельницы

Девочка сидит, опустив голову, отвернувшись от Марка.

— Нельти. Послушай, пожалуйста. Скоро здесь начнется война. Все идет к глобальному конфликту. Война на уничтожение всей планеты. Конечно, на призывных пунктах говорят совсем другое, но я-то вижу. Мне еле дали разрешение слетать на Землю. Наплел про друзей из корпуса. Здесь будет очень, очень опасно.

Нельти вскидывает брови. Показывает рукой на дворик. Послушные ее жесту, сумерки сгущаются, прячут ее саму и Марка. В темноте журчит вода, мягко, спокойно. Марк проводит рукой по лицу.

— Боюсь, не спрячемся. Если война, то атомная. От всей округи даже пыли не останется. Рядом стратегические объекты, магистраль. Сюда точно вколотят что-нибудь термоядерное. Тебе, наверное, ничего не будет, а вот я-то спекусь. Погоди, а что будет с тобой, если рядом рванет атомная бомба?

Девочка хватается руками за голову и прыгает прямо в стену. Рябь сумерек прекратилась, тени вернулись на свои места. Речной холод пропадает, во дворе снова теплый весенний вечер. Марк терпеливо ждет.

Лицо Нельти появляется из щелей дальней стены. Девочка выходит боком, озираясь по сторонам, вжимает голову в плечи.

— Извини. Не хотел тебя пугать. Нет, я на Землю точно ни ногой. Сейчас собирают людей с необычными способностями. Говорят, будут формировать специальные части из экстрасенсов. Меня в штабе уже расспрашивали.

Марк встает с камня и нервно ходит по дворику. Пять шагов до стены, пять обратно. Девочка смотрит на него снизу вверх.

— Я вот сейчас все это говорю, и понимаю, что остается только один вариант.

Нельти, летим со мной. Ты же можешь так путешествовать? Я не могу тебя оставить. Даже не потому, что буду скучать. А вдруг и впрямь мельницу разрушат? Поедем со мной, на ту планету.

Фигура Нельти подернулась инеем. Она замирает на месте, как испуганный зверек. Ветер кружит пылинки вокруг ее ног.

— Не бойся. Я тебя не оставлю. Слышишь? Никогда. Я буду с тобой, и никогда тебя не брошу.

Нельти качает головой. Ее тень вновь принимает очертания взрослой женщины.

Девочка указывает на нее, потом на Марка. Потом на себя – маленькую, прозрачную.

— Ты мой единственный друг. С самого детства. Ты сделала меня таким. Благодаря тебе мне не промыли мозги пропагандой и идеалами. Потому что я всегда знал, что есть еще что-то еще. Кроме доктрины науки, торжества человека и всей этой мути, существует еще и твой мир. Есть маленькая девочка, которая уже четыреста лет играет с тенями на развалинах мельницы.

Нельти становится светлее.