Рубедо и нигредо

Между прочим, говорят, что один из первых владельцев дома, аптекарь Вильгельм Пёль, мутил в пристройке алхимические эксперименты. Не зря её «башней грифонов» называют.

— Э-э, а связь? — нахмурилась Карина, пытаясь откопать в закромах памяти скудную выжимку из путеводителя. Повертев головой, Уилл оттащил спутницу в закуток за башней.

— Смотри, грифон — это наполовину лев, наполовину орёл. То есть, согласно Гермесу Трисмегисту, соединение земного и воздушного, единство противоположностей. А если без символизма — речь идёт о реакции серы и ртути.

Но результирующее вещество тоже «двоично»: в одной из модификаций это алая киноварь, а в другой — чёрный метациннабарит; считай, рубедо и нигредо. А теперь приглядись к башне…

Карина послушно перевела взгляд и охнула. В неверном свете белой ночи часть кирпичей отчётливо мерцала сдержанным красным, а часть будто растворялась в чёрном нигде, словно бы удерживаемая на месте только белыми якорями цифр. Девушка мотнула головой, заморгала — и наваждение ушло.

— Уф-ф… Мистификатор доморощенный! Но байка красивая, спасибо. А что с цифрами?

— Тоже байка, — пальцы Уилла пробежались по грубому цементному шву. — Считается, что их расположение имеет смысл. Тот, кто разгадает загадку, сможет переставить маркированные кирпичи верно — и тогда настоящий грифон, охраняющий башню, обретёт свободу. А если его ещё и покормить, то в благодарность он подарит счастливчику своё яйцо — которое, конечно же, есть магистериум, философский камень, обращающий свинец в золото и дарующий вечную молодость…

Рассказывая, Уилл покосился на девушку — неожиданно оценивающе, скользнув взглядом вдоль стройных ног.

Потом пожал плечами, словно приняв некое решение, упёрся ладонями в кирпичи и мечтательно прикрыл глаза. Карина не стала тратить время на разгадывание пантомимы. Она выскользнула из закутка и, морщась от прикосновения холодного асфальта к босым пяткам, добыла из заднего кармана шорт смартфон. Башня послушно уместилась в кадре, автофокус навёлся на цель…

Клац! Вспышка пробила сгустившиеся во дворе тени.

Почти сразу одно из окон на втором этаже подмигнуло нездоровым холодным светом. Уилл выпал из оцепенения.

— Вот молодец, ага. Ещё бы петарду взорвала… Валим в темпе!

Но темп набрать не вышло. Дверь парадной («Не подъезда!» — зачем-то напомнила себе девушка) сочно грохнула. Перед аркой, ведущей в переулок, контрастно обрисовалась пара массивных человекоподобных организмов.