Обманщица сердца, цикада

Рука дежурного машинально потянулась к кобуре, острый страх коснулся сердца. Они в участке вдвоем с верзилой. Аленка, напарница на смене, не считается – баба, и дрыхнет небось, как сурок. Лапищи у мужика длинные, придушит и не заметит.

- А ну стоять! Сидеть! Отойти! Закрою на пятнадцать суток, слышь, урод!

Задержанный не сдвинулся с места. Он глумливо ухмылялся, глядя на потные щеки дежурного, на выпученные глаза, на прыгающее дуло «Макарова».

- Думаешь, я первый раз под пулями? Думаешь, ты страшнее чехов? Погодь, сейчас пушку-то заберу…

Стрелять в людей за семь лет службы дежурному еще не доводилось.

Палец прилип к курку, бешеные глаза верзилы пугали до визга…

- Отставить! Прекратить безобразие!

Командный женский голос развеял морок. Задержанного затрясло, он сел на пол, обхватил ладонями кучерявую голову. Капюшон сполз, обнажая уродливый шрам, уходящий под волосы. У дежурного свело пальцы, он выругался. Аленка ответила напарнику на чистейшей латыни – она однажды ушла с филфака и охотно использовала полученные знания.

- … Matem tuam, calvus culum! Все же ясно как день, лейтенант. Необходимая самооборона, холодное оружие у нападающих, плюс грабеж. Троице срок по-любому светит. А нашему Донкихоту – административка и штраф в худшем случае. Давай, подписывай рапорт и пусть домой валит. Без него дел полно!

Дежурный хотел было возразить, но горький опыт подсказывал – с напарницей лучше не спорить. Он поставил закорючку внизу страницы и криво улыбнулся:

- Распишитесь и можете быть свободны.

У задержанного хватило сил встать и выйти, приволакивая непослушную ногу. Хлопнула дверь. Избегая сердитого взгляда Аленки, дежурный суетливо сгреб со стола бумаги:

- Я спать, подруга. Буди меня в четыре – подменю.

«Не подруга, а лейтенант полиции». Аленка проводила взглядом дежурного и отправилась ставить чайник. Она оттрубила здесь уже три года, не задержавшись в отделе по делам несовершеннолетних, и до сих пор не могла привыкнуть к сиротскому неуюту.

Не помогали ни вязаные салфеточки, ни красивые чашки, ни фотографии, ни запах домашних пирогов и борща. После работы Аленка всегда принимала душ, долго стояла под упругой струей воды, смывая с себя незримую грязь работы. Мама ждала на кухне с горячим завтраком и неизбежными нотациями. Ты же была отличницей, Леночка, поступила сама, шла на красный диплом. Зачем тебе эта милиция? Ответа не находилось.

Даже тешить себя чувством долга особенно не получалось.