Заявление

Но взгляды работников и посетителей участка притягивал нож, застрявший между рёбер в окружении красных разводов на белоснежной ткани.

Девушка покачнулась — золотистые босоножки с лопнувшими ремешками мешали ей двигаться — и прихрамывая пошла вперёд. Каждый её шаг, каждый жест — всё было наполнено каким-то отчаянным, непоколебимым упрямством, сломить которое не смогла даже смерть.

Лена вскрикнула и уронила папку. Материалы дела о распитии неоплаченного коньяка в магазине «Семёрочка» разлетелись по полу.

Дедушка снял шляпу и размашисто перекрестился. Дежурный нащупал под столом фляжку с крепким тёщиным самогоном и, не стесняясь, из неё отхлебнул.

А девушка шла. Спотыкаясь, нетерпеливо поправляя норовящую вывихнуться голень. За ней тянулся след из водяных капель. Если кто-то из полицейских выходил из своего кабинета, то на миг останавливался, потрясённый невиданным прежде зрелищем. И ни один не попытался её остановить.

Долг ли, любопытство ли вскоре взяли верх над потрясением: полицейские, кое-кто захватил табельное оружие, последовали за покойницей, наблюдая, что она будет делать дальше.

Никто точно не знал, как реагировать, если она попытается сотворить что-то плохое, но на всякий случай были готовы попробовать.

Процессия медленно продвигалась туда, где в глубине этажа, подальше от граждан с их жалобами, да и рядовых сотрудников, находился кабинет начальника отделения полиции №6.

На добротной дубовой двери, рискующей простоять ещё лет сто, висела золочёная табличка:

Полковник Сидоров В. В.

Девушка в последний раз вправила сустав на ноге и.... вежливо постучала.

— Я занят! — рявкнул из глубин кабинета полковник Сидоров.

Мышцы на её лице странно дёрнулись — наверное, попыталась поморщиться. А потом она просто толкнула дверь, и та распахнулась, ударившись о стену.

— Что за?!.. — начал багроветь полковник... да так и осел обратно в кресло с открытым ртом.

Рука, что в данный момент не подчинялась голове, а действовала согласно накрепко зазубренной инструкции, потянулась к ящику, где лежал пистолет.

Девушка добралась до кресла для посетителей, села и впервые заговорила. Голос её напоминал свист ветра и доносился будто издалека:

— Я была здесь неделю назад — по поводу угроз на почве ревности. Вы сказали мне тогда: «когда убьют — тогда и приходите». Убили. Пришла.