Николай Валтасаров

Пять минут шестого он выключил компьютер, убрал бумаги, убрал канцелярию в ящики, обесточил системник и монитор, тряпочкой протер пыль, которой не было, на всякий случай почистил ботинки щеткой, которую специально носил с собой, и, не глядя на сослуживцев, целеустремленной походкой вышел из помещения.

Сослуживцев он презирал, считал людьми никчемными и ошибкой эволюции. Впрочем, они платили ему той же монетой, о чем уже рассказывалось выше.

Николай пребывал в несколько раздраженном настроении, и причиной тому было не столько предстоящее свидание, которое заставило его прервать свой деловой распорядок, сколько другое обстоятельство.

Сегодня утром он подобрал со своего приквартирного коврика странное послание. Это было заказное письмо. И уже в одном этом заключался повод для раздражения: заказные письма надлежит получать по документам на почте непосредственно в руки, а не находить на каком-то коврике, подсунутыми под дверь.

«Надо будет разобраться с почтой», - решил Валтасаров, рассматривая телеграмму.

На бланке без каких-либо пометок и штемпелей (это тоже был непорядок) были наклеены следующие строки:

«СЕГОДНЯ СЕМНАДЦАТОГО АПРЕЛЯ ДВАДЦАТЬ ТРИ ТРИДЦАТЬ ПРИДЕТ СМЕРТЬ».

«Безобразие», - подумал Николай. Наглая выходка могла вполне быть делом рук обожавших его сослуживцев, - как очередной элемент психологического давления. Решив разобраться с этим и мысленно завязав узелок, Валтасаров убрал телеграмму во внутренний карман пиджака.

И вот сейчас, выходя из проходной на улицу, он снова вспомнил о телеграмме и почувствовал приступ злости.

«Впрочем, потом, - решил он, - сейчас другие дела».

За четырнадцать минут он дошел пешком до «Арбатской». Он купил три красных гвоздики. Еще две минуты занял спуск на эскалаторе; в семнадцать часов двадцать восемь минут он был на платформе. Он принялся мерно расхаживать взад и вперед, прижимая цветы к груди.

В семнадцать тридцать он посмотрел на наручные часы, а затем на электронные часы, отмеряющие время движения поездов.

«Подождем», - решил он.

7

К семнадцати сорока к Валтасарову все еще никто не подошел. Народ вокруг сновал толпами, но не было даже намека на небольшую брюнетку в красном плаще. Николай продолжал размеренно дефилировать в людском потоке.

Он внимательно смотрел по сторонам; цепкий взгляд его не упускал ничего.