Флаги Монсегюра

Щуплая фигурка взлетела над полом. 

 — Ну же! Давайте, хватайте меня, тащите на пытку! А лучше сожгите как тех катаров в Монсегюре, без суда и следствия! Трусливые палачи! Что, страшно?! Ничего, скоро будет ещё страшнее!

 Дом затрясся. Символы на полу ярко полыхнули алым. Тени крутились вокруг щуплой фигурки чёрным торнадо. Вместо потолка теперь был бездонный чёрный провал. Оттуда веяло затхлым смрадом старого склепа.

 — Вам не уйти! — хохот стал оглушительным. — Не уйти! Ликас приближается, и его не остановить! Он примет в дар вашу плоть и ваши души, которые преподнесу ему я, Акантис!

 Вой приблизился.

 — Давай! — закричал Константин.

 Он вскинул обе руки вверх, разом высвобождая всю энергию амулетов и перстней. Бело-синее пламя окружило ведьму и демона. И тут же рванулось вверх, когда Саня сделал то же самое.

 Выстоять. Любой ценой держать кольцо. Кровь кипела в жилах.

 Висящая в воздухе фигурка крутанулась несколько раз вокруг своей оси. Клочья тьмы тараном били в огненную стену. Удар, ещё один, с каждым разом сильнее. Яростно ревущая огненная стена истончилась и отступила. Чёрный таран ударил вновь.

 Хрена с два, тварь! Инквизитор развёл руки в стороны и бросил в пламя всё, что у него оставалось. Самого себя, свою душу, свою силу. Священное пламя окрепло и двинулось вперёд. Тьма отступила на полшага, собралась в клубок и бросилась вперёд.

 Константин зарычал в ответ. Новая волна силы растеклась по телу. Он тут же направил её в огонь. Пламя взметнулось вновь. Ещё выше и сильнее, загудело громче. Пошло вперёд, неостановимое.

 — Что?! — в вое ведьмы послышался ужас. — Почему?! Нет! Ликас, нет!

 Волк зарычал. Клацнули челюсти. 

 Круг из огня сжимался всё быстрее. Чудовище разочарованно заворчало, клубы дыма втянулись обратно в провал.

 Глифы на полу погасли.

 Константин тяжело сел на пол. Дрожащими пальцами пошарил в боковом кармане. Ёпт, где сигареты? А, точняк, бросил же пять лет назад. 

 Он повернул голову. Рядом на полу хрипло во всю грудь дышал Саня.

 — Молодец, младший дознаватель, хвалю, — собственный голос показался чужим. — Правильно, что не растерялся и не полез поперёк батьки, а стал помогать. Иначе нам обоим хана. Я бы не сдюжил.