Кентерберийская нота

Облила щедрой порцией презрения. Фыркнула и отвернулась с видом оскорблённой королевы. Не дождавшись колкости, стиснула кулаки.

- Договаривались о банке, а принесла всё, что осталось. Ты мне должен.

- Вместо литра три, - протянул я. Закатил глаза, производя скаредный подсчёт. – Хорошо, два вопроса, два честных ответа.

- Его возраст? – быстро, словно я мог передумать, начала она самый короткий допрос.

- Вы ровесники. Сашка, скорей, чуть старше.

- Тогда почему кол не берёт?

- Не знаю. – Увидев злость, с которой она задвигала бровями, повторил с расстановкой: - Не знаю.

А догадки тебя вряд ли устроят.

- Уж позволь самой решать.

- Хорошо. Думаю, его сердце и без того разбито. – Я и сам не заметил, что не столько отвечал, сколько размышлял вслух. Её присутствие странным образом стимулировало мысль. – Если так, то сначала нужно собрать осколки, склеить и только потом убивать.

- Как собрать?

- Мне не нравится наш разговор.

- Потому что глубоко внутри ты уже проделал это. Не раз. И чувствуешь, что пойдёшь до конца.

Такова твоя натура – убийца. Это ведь естественно, как если бы гусеница пряла кокон. Отказаться не может. Да, тебя тянет зажмуриться, чтобы не видеть, но веки становятся прозрачными.

На секунду во мне колыхнулся ужас и тут же уступил место щемящему звону. Тогда я осознал: тягучая, бархатистая нота не отпускала меня с той самой ночи. Бам-м-м! – и призрачная мышца в моей груди заныла, предчувствуя скверную развязку. Нет, Сашка не хотел вернуть время, он хотел его выиграть.

Варенник торопился, безошибочно выбрав лучшего помощника – вурдалака. Но зачем?!

Пальцы свела судорога. Я прижал ладони к ушам, желая заглушить кентерберийскую ноту. Бесполезно.

- Хорошо! – сдался я. – Собирай охотников. Всех.

- Но?

- Едва Варенник станет уязвим, будете иметь дело со мной. Хоть одно движение в его сторону, один кривой взгляд…

Мария отнеслась к предупреждению серьёзно:

- Никто не возьмёт оружия. Обещаю.

Так я и поверил.

***

Я стоял на маленькой сцене унылого клуба.

Рука покоилась на Сашкином плече. Когти выпущены, клыки блестят – весел и равнодушен. Бледные лица охотников говорили, что чувствуют мой настрой.

Нет, я не ненавидел их. Мне снова было все равно. По закону подлости кто-то пронёс арбалет и спустит тетиву? Смету и эту пылинку.

- Дядь Борь, я сам.

- Что? – будто выбираясь из-под толщи воды, спросил я.

- Иди, сядь, - попросил Варенник. Добавил с гордостью: – Я тебе лучшее место занял.

Само собой, первый ряд.