Ведьмачья ночь

Вообразить все колкости, которыми может осыпать язвительная чародейка, Орри просто не сумела, но, зная госпожу Рантаар не первый день… Орри тихо застонала: презрительный голос чародейки зазвучал у нее в ушах:

«Бедная невинная овечка! Увидела парня и сбежала, как первокурсница, узревшая голую задницу! Вместо того, чтоб заставить его покраснеть и убраться, великолепная и неповторимая Ориана краснеет, бледнеет, чуть ли не заикается и убегает, воспользовавшись чужим мотоциклом, и потеряв обувь, как настоящая Золушка.

Как романтично!» - после чего Францеска пожмет плечами и начнет очередное занятие. К которому Орри будет не готова, если немедленно не ляжет спать!

Орри зевнула, потянулась и пошла на кухню. Продолжая размышлять на тему утреннего происшествия, поставила чайник и вернулась в комнату. Отчаянно хотелось спать. Бессонная ночь и вершившееся колдовство довели ее почти до изнеможения. Утро же… Орри передернуло. Утро отняло остатки сил. Проклятье! Весь год, до следующей купальской ночи, ей придется усиленно заниматься магией в чистом виде и практически забыть о ведьмовстве! А это означает, что сделать она сможет не столько, сколько хотелось бы, поскольку изучить за это время (осень и зиму в Каэр Блейдде), увы, удалось почему-то не очень много.

Может быть, если бы она занималась побольше… Ничего, - девушка ухмыльнулась, - теперь ничего другого и не останется: трав и других компонентов практически не осталось. Так что Орри почти ничего не теряла. Но все равно – до чертиков обидно!!!

Ведьмочка свалилась на диван, кое-как натянула на себя лежавший поверху плед, еще услышала, как, шипя и плюясь, отключился чайник на кухне, и провалилась в темноту бездонной ямы глубокого сна.

Последней мыслью, промелькнувшей перед отключкой, было: что же ей теперь делать с этим чертовым мотоциклом?…

…Внимательный настороженный взгляд зверя прошелся по ограде двора, задержался на мотоцикле. Пахло железом и людьми. Крадучись, он вылез из зарослей «волчьей ягоды» пополам с чертополохом, обошел домик, и мягким бесшумным прыжком перемахнул через забор… Принюхиваясь, он еще раз обошел вокруг домика, остановился возле двери и беспокойно завертел головой, сощурив зрачки.

Солнечный свет был зверю не по нутру… он предпочел бы лунную ночь… От дверей отчетливо тянуло запахом человека… специфическим терпким и острым запахом женского колдовства.

Мотоцикл, прислоненный к забору, зверь тронул лапой и отскочил, учуяв след наложенного в спешке заклятья.