Холодный свет

Ванчес, тщательно скомкав пачку, запихивает ее в ту же рюмку, что и все окурки. На нем лица нет, и в мрачной тишине я дожидаюсь конца истории.

– Я был очень маленький. Я тогда почему-то думал, что Атлантида в Карибском море, и решил дать рыбке мексиканское имя. 

–Смешно.

Разумеется, никто из нас не смеется, и Ванчес продолжает. 

– Мне перестали сниться сны. Мне надоело совать в банку игрушечных рыбок. Он все так же следил за мной взглядом, и я начал про него забывать. Забывал менять воду.

Ванчес закрывает глаза.

На его ресницах блестит влага.

–Менял, когда уже начинало вонять. Я забывал его кормить. Думаю, что он ужасно голодал. Бывали времена получше. Бывали времена похуже. Но наступили две недели, когда я забыл про Ванчеса вообще. Я пошел в первый класс. Меня ужасно занимало происходящее. Знаешь, так часто бывает, что мы не видим вещь, на которую смотрим каждый день. Банка стояла там же, и я изо дня в день не видел, что в ней происходит.

Ванчес глубоко затягивается, так, что его сигарета уменьшается почти вполовину, и с трудом договаривает:

– Не видел, пока мне не приснился последний в моей жизни сон.

–Вообще последний?

– Да.

Голос Ванчеса чуть дрожит, и на минуту он замолкает.

– Я снова плыл, и уже во сне с ужасом вспомнил, что давно не кормил Ванчеса. А потом я увидел то, к чему плыл с самого начала. Я об этом знал, но никогда не находил слов, чтобы описать, как оно выглядит. Черная вода.

–Нефть?

– Нет. Представь чистый, без гущи и примесей, черный кофе.

– Как кола?

–Темнее. Намного темнее. Но прозрачная. Вода цвета кварца. Ее граница клубится, но не разрывается. Когда видишь ее издалека – кажется, что море разрезала темная стена. Когда подплываешь ближе – она прозрачная. 

Ванчес глубоко вздыхает, проводит рукой по волосам.

– Я проснулся в ужасе. Бросился к банке. Ничего не изменилось. Рыбка все так же смотрела на меня. Кажется, она стала совсем маленькой и прозрачной, а вода была темнее, чем обычно. В ней как будто растворили три капли крови.

Я позвал его. Постучал по стеклу. Меня била дрожь. Я бросил в банку крошки. Я не мог вспомнить, когда еще бросал их до этого. Я бросил крошки, но Ванчес на них даже не обернулся. Он смотрел на меня. И я понял, что это конец.

Внизу слышны шлепки: кто-то расправляет и вешает на своем балконе белье. Я внимательно слежу за словами друга.

–Ванчес умирал. Я осторожно взял его в руку. Он умирал не так, как умирают рыбки. Не бился.