Душевные письма

— Морозушка, у меня профессиональное выгорание.

— Чегой?

— Устала я, говорю.

— А, это ничего, это бывает. Побудешь Снегуркой и отпустит.

— Как это?

— Две недели отпуск тебе. Как распоряжаться решай сама. Но всё это время сможешь творить чудеса. Уничтожение мира не обещаю, как и избавления от мирового зла. Но сердца людские делать мягче сможешь точно. Выбирай из писем своих подопечных или просто вламывайся в каждый дом. В общем отправляйся причинять добро.

— А отпуск оплачиваемый? – а чего, питаюсь-то я не святым духом.

— Оплачиваемый. Вроде девица, а хватка как у гнома, – проворчал Мороз себе в бороду.

Настроения у меня, вопреки всему, было не лучшее. К кому пойти? Как помочь? С чего начать?

Хотя с чего начать ясно – с писем, будь они неладны. Самые трогательные я откладывала. Времени перечитывать не было, но они все-равно как-то грели. Теперь настал их час. Я помнила каждое наизусть, мне нужны были лишь обратные адреса. Четырнадцать дней, а письма со всей страны. Придётся выбирать. Двое в моем городе, ещё двое в соседнем и одна девочка из Санкт-Петербурга.

Должна успеть, оленей-то мне в аренду никто не выдал.

В первый день я волновалась так, что руки тряслись. Снегурочка сегодня была вся в чёрном и с синяками под глазами – выспаться мне не удалось. В общем, снегурочка которую этот мир заслужил.

Мальчик, к которому я направлялась, жил в одном из старых районов. Там удачно соседствовали элитные коттеджи и частные дома менее благополучных семей. Эта, судя по всему, была совсем неблагополучной.

Грязный двор, тощий запуганный пес, облупившаяся краска, кое-где разбитые окна. Я не фея-крестная, вставить их мановением палочки не смогу, а жаль.

Дверь легко открылась под моей ладонью, хоть и была до этого заперта. Я бесшумно прошла по темному коридору в комнату. За столом, склонившись над тетрадью, сидел пацан лет восьми и горько плакал. Над ним, отчетливо пьяный, стоял отец. Он уже замахивался, чтобы в очередной раз отвесить тумака сыну, но тут заметил меня.

– Чё надо, курва?

Сейчас мне отчетливо было надо вспомнить, что я пришла смягчать сердца, а не убивать.

Собрав все силы выдавила:

— Поговорить надо.

— Так говори.

— Вдвоём, без пацана.

— О, вдвоём так вдвоём, – сально ухмыльнулся горе-папаша. 

— Иди давай отсюда, – бросил он мальчишке и тот стремглав кинулся из комнаты.

— Разве ты не любишь его? Он ведь беззащитен. Ты сильный, только ты можешь ему её дать. Обязан дать. Ты в ответе за него.

— А не пошла бы на...