За тридевять земель

Роман Борисович отстранился и неуверенно спросил:

— Когда это ты успел шрам отполировать?

Генрих потёр щёку и сухо ответил:

— Яблочко подействовало. А сам я его сводить никогда не собирался, чтобы было напоминание о собственной глупости.

Развеселившись, Роман Борисович вернулся в кресло, и, подкидывая одно из яблочек, ехидно поинтересовался:

— А ты знаешь, какое у тебя прозвище в народе?

— Разумеется, знаю — Гиммлер.

— Э, нет, не всё ты, оказывается, знаешь. Бурш у тебя второе прозвище.

— Бурш? Что за.

.. А, студенты, Гейдельберг, дуэли... Идиоты. Я даже знаю, кто это придумал.

— Однако! Грамотный ты у нас, а мне вот искать пришлось. Да уж, до сих пор помню, как ты это украшение заполучил. Кровищи натекло, всю машину изгваздал... Сколько тебе было, когда ты за нами на ту стрелку увязался? Двенадцать? Кто бы подумать мог, что из сопливого приютского шкета такое вырастет.

Генрих поднял руку, чтобы привычно потереть шрам, но остановился, и с непривычной для себя открытой улыбкой отозвался:

— Что выросло — то выросло.

А было мне тогда десять. Как раз в день рождения... Все мы изменились, а сейчас вам пора. Яблоко-то — вот оно.

Роман Борисович покатал яблоко между ладоней и недовольно осведомился:

— И как его есть? Оно на ощупь — как каменное.

— Это сохранное заклинание. Говорят, с ним всё свежим остаётся хоть сто лет.

— И как его снимать?

— Просто. Хвостик отламываете.

Роман Борисович осторожно пошевелил сухой отросточек, потом решительно нажал.

Раздался отчётливый щелчок, яблоко окуталось золотистым сиянием, которое тут же погасло. С сомнением оглядев кривоватый и даже на вид кислый плод, старик с хрустом откусил половину и тщательно разжевал. Слизнув с пальца капельку сока, он прислушался к ощущениям, пожал плечами, дожевал остаток вместе с косточками и сварливо поинтересовался:

— Ну, и когда оно начнёт действовать? Я уже начал впадать в детство?

Генрих открыл рот, чтобы ответить, потом закрыл и зашевелил губами, пытаясь сформулировать ответ.

Не спускавший с него глаз Роман Борисович одобрительно кивнул:

— Это ты молодец, вовремя остановился. А то слышал я тут, что давно уже туда впал. Ну, так когда?

— Действовать сразу начинает, а видимые результаты часа через два-три появляются.

— Так, тогда распорядись, чтобы обед принесли, на двоих. Пока едим, про своё путешествие с подробностями и расскажешь. Но, смотри, если эта кислятина не сработает...