Сатана ревизор

Сатана ревизор

Александр Шавкунов

Сатана ревизор

Сатана, одетый в элегантный костюм, подошел к воротам храма. Придирчиво осмотрел золотые купола, высокие белые стены и огромные двери. Достал блокнот и сделал аккуратную пометку карандашом. Подошел к оборванцу, соляным столбиком стоящему подле врат, взглянул на широкую табличку, прижатую к груди. Хмыкнул, подивившись жалобной истории, и спросил:

— Главный на месте?

Попрошайка торопливо кивнул и на автомате протянул жестяную банку, с парой рублей на донышке.

В ногах, старательно укрытая тряпьём, лежит полная сумка десяти и пятирублевых монет, вперемешку с сотнями и пятисотками. Сатана беззлобно хохотнул, хлопнул попрошайку по плечу и вошел в ворота.

Храм надвинулся, перекрывая мир, похожий на дом богатого цыгана, безвкусно кичащийся золотом. Дверь как распахнутая пасть, готовая заглотить добычу. На левой створке висит табличка: «Свечи, купленные вне храма, противны Богу!»

Сатана довольно кивнул и сделал новую пометку в блокноте. Пройдя мимо церковной лавки с разномастными иконами, крестиками и болезненно желтыми свечками, оказался в главном зале.

Довольно цокнул языком, оглядывая кричащую безвкусицу с златом и серебром. Всё правильно — дурням нужно в глаза тыкать богатством, чтоб сразу понимали, насколько силён бог. Да и попы должны быть в три обхвата, да с щеками до лопаток — наглядный пример, как боженька заботится о слугах.

Сатана мерзко хихикнул, приглаживая острую бородку двумя пальцами.

Навстречу выбежал запыхавшийся поп, в пышной ризе, вышитой золотой нитью, и здоровенным крестом, тянущим шею к полу.

Пол трясется, еще немного, и потолок обрушится, щеки колышатся за спиной, как уши спаниеля. Едва не сбив Сатану, поп поклонился, крест лязгнул по полу, а нечистый поморщился.

— Хватит... ты же так помрешь еще... зачем вообще кланяться?

— Так я это... уважение выказываю, готовность служить, значится.

— Ладно-ладно, — остановил сатана и кивнул на громадину иконостаса, — пошли поговорим. Я тут с проверкой.

Иконостас огромен, обит серебром и золотом, а краски так и пышут яркостью. Иконы просто великолепны, трудился явно мастер, каждый святой буквально готов замироточить. Если бы пустить средства, потраченные на сие великолепие, можно было пару сотен детишек от рака пролечить. А то и вовсе — обустроить больницу в городе, да кормить обездоленных трюфелями полгода.

— Мы провинились чем? — Настороженно спросил поп, по собачьи пытаясь заглянуть хозяину в глаза.