Рожать, так рожать

– попытался осадить товарищей юный Брентлей, но конфликт перешёл, кажется, в ту фазу, когда слова уже не действуют... разве что такие:

– СТОЯТЬ, ЧЕЛОВЕК ПЯТЬ! Чего хлопочем, жить не хочем?!

Серафима с Иваном удивлённо оглянулись, а царевна ещё подумала, что где-то уже такое слышала. Раздвигая толпу детей, как гуси в деревенском пруду ряску, к ним продвигалась целая делегация. Впереди всех оказался кряжистый бородатый мужик на редкость разбойной наружности. При виде его детвора обоих видов резко скромнела и уступала дорогу.

– Извиняйте, вашества, тока успел! – сообщил он по прибытии. – За энтими сорванцами же нужон глаз да глаз.

– Слушай, а откуда я тебя знаю? – всмотрелась Серафима.

– Так как же! – обрадовался мужик и с гордостью уточнил: – Получали ж! От собственной вашей ручки – два разы-ить! По башке и по кой-чом другом. Разбойнички мы. Бывшие. Клёштом мине кличут.

– Так а, как же?! – развёл руками Иванушка, намекая на неподходящее для бывшего разбойника окружение. «Окружение» ойкнуло и попыталось свалиться коленей.

Царевич быстро вернул руки на место и решил пока не жестикулировать.

– А-а-а!.. – хитро ухмыльнулся бывший разбойник. – Так то, за разбойника и взяли. Для примеру. Сторожем я при энтих вот, – мотнул он головой. – А ежели что, так и по-шеям могу. Мне-ить без разницы, барон ты там или херцуг, а всё одно – не балуй! Да вот сами спросите у наших прохвессоров... – указал Клёшт, поступаясь местом следующим членам делегации.

Иванушке при упоминании «профессоров» представилось нечто солидное и благообразное, призванное нести светоч знания в тёмные массы, но действительность ни на солидность, ни на благообразие не тянула.

Зато тянула вовсе на другое...

– Фы, уфашаемый коллега, фоспитыфаете троглодитофф! – патетически вещал низенький кругленький румяненький мужчина в синей мантии. – Чему может научить фаш «учёный» – только какой палкой сподруччнее лупить по голофе!

– Протестую, коллега! – горячо возражал молодой человек с творческим беспорядком в причёске и потёртой «учёностью» на сюртуке.

– Мои, как вы изволили выразиться, «троглодиты» – это просвещённое будущее сего государства, а вот ваш «этикет» – это, как раз, его безрадостное прошлое!

Иванушка приподнялся было навстречу, опять позабыв про груз ответственности на коленях. «Груз» напомнил и усадил его обратно с дружным писком: «Дядя Ваня, не вставай, они так всегда ругаются!»

– Боярин Геннадий? – удивлённо воззрился он из сидячего положения на молодого человека.