Вой

Скажи, дочку ты мою откуда знаешь?

— Милостивая ярл! — вымученно посмотрел на хозяйку дома Орм, — вот зуб и почки даю, сколько девок перевидал, вашу дочь в глаза не видывал! Вот голову даю на отсечение!

— На отсечение, — спокойно кивнула женщина, — это хорошо. Сам предложил. Отсечем, значится, тебе голову, если откажешься дочку мою хоронить. Но все же, может, видал ее где? Ни с того ни с сего дочки матерей за праздно шатающихся скальдов не просят!

— Да ни сном ни духом! Вот чтобы прям турсы меня на этом месте взяли.

— Взяли турсы, — косо ухмыльнулась ярл Кьель. — Это тоже хорошо. Но не при мне. Я не любительница кишки с потолка после них отдраивать. И, все же, ближе к делу. Дочь мою похоронишь? Похоронишь, конечно, куда же ты денешься… Так вот, похоронишь мою дочь, уедешь отсюда с тысячей золотых и, что благо для тебя, целый. А нет… Не обессудь, я тебе не только голову с плеч сниму, я тебя живого воронам на растерзание отдам. А потом уже голову. Понял меня?

«Вот так баба… Засунешь руку, так палец оттяпает!» — протянул Орм, — «Тысяча золотых — хорошо, но целым, она права, лучше… Ладно, отпеть девку не проблема.

Чего уж там. Главное, чтобы не страхолюдина какая».

— Понял. Позволите приступить?

— Приступай, — еще мрачнее усмехнулась Кьель. — А чтобы у тебя желания сбежать не возникло, четверо моих молодцев за тобой-то и приглядят. А теперь пошли, храм наш покажу.

Храм, в который Ормгейра привели, храмом-то назвать было сложно. Весь какой-то он был скособоченный, а вокруг и вовсе лесом поросший.

Не храм, а упокоище какое-то. Да только ярлихе все нипочем было, прошла, гордо расправив плечи, возле дочкиной погребальной лодки остановилась да про дочку свою что-то вещать начала.

Впрочем, были то не глупые бабьи сопли «на кого же ты меня, ласточка моя, покинула», а речи мудрые, ярла достойные. Баяла, что притащили дочку под утро, поруганную, побитую, но гордую, что дочка все-все матери рассказала, да тут же за него, как сказала Кьель, замухрыжку-отрока, попросила.

Мол, не смотрите, матушка, что не храмовник какой, но то чистый человек, пущай по мне читает заговоры поминальные, да все три ночи подряд, ни одного заговора не упустив.

Зыркнула ярл на Ормгейра сердито, да вон вышла. А следом за ней и четверо ее самых верных молодцев. А как вышли, тут же дверь храма на засов снаружи заперли. Все же опасались, что сбежит Ормгейр.

Оставшись один, Ормгейр тут же огляделся. Мрачновато было тут, в храме, что ни говори.