Буди ми друг

Мой батя уже нет. Кстати эти в Куликово – бывшие погорельцы. Раньше хутор стоял ближе к Русалово.

   Пряно запахло смолой от хвои. Громадные, рыжествольные сосны поскрипывали в тишине. За ними темнел бурелом.

 – Жутко, – сказал Андруш, – Даже птицы не поют.

 – И разбойники не шастают, – добавила княжна.

   Поднялся особый, мокрый песчаный дух от вчерашнего дождя, когда лошади копытами взрыхлили пыль на нехоженной, забытой дороге. Поросший лесом склон плавно набирал высоту.

 – Мне задним числом шибко не нравится что баил Остромысл, – молвила Любава, – По его словам всё было чинно.

Дескать, сидит на болоте Кащей, связанный договором вековечным. А получается, мы свою сторону договора не выполняем. Разве что тот староста черствые караваи Кащею посылает.

 – Остромысл совсем отбился от волхования, – повернулся к княжне Андруш.

 – А что?

 – Да всё с купечеством якшается. Барыжит может чем?

 – С него такой кудесник, как я гусельник, – вставил Сивер.

 – Вчера к нему, – продолжил Андруш, – Некоторые купцы да боляре на сход шли. Видел Судила, Мстивоя Угрина, Ланцюжиху, Индриха тож.

 – Что не сказал?

 – Да забыл.

 – А когда к нему шли, подарки несли?

 – Нет.

 – Странно. Значит это не они просители, а Остромысл.

   Склон резче вздыбился гребнем, прорезанный путищем. И был берег крутой, и озеро пред ним, большое озеро с прозрачной водой и желтым дном, и березовая глухомань делеко, на том берегу, стояла в вешней оталине.

И дорога по озеру – земляная, поверху бревнышками, перекошенная, перегнившая, утопленная в осоке и камышах.

   Этот гребень песчаный, справа имел между собой и озером ров и вал уровнем ниже гребня, будто в старину седую кто хотел отгородиться от зла с противной стороны. Левее вал исчезал, а гребень переходил во высокий длинный горб, будто великанскую змею засыпало песком и хвоей, и сверху она заросла соснами. Вместо озера стояло там сумрачное болото.

 

   Так дорога делила водную гладь на чистую и гнилую.

 – Сухие горы, – сказала Любава.

   Спешились. Княжна потрепала Бурку по шее, 

передала поводья Андрушу, потом достала из котомки два леденца на палочках – красные петушки – и одарила ими варягов. Поцеловала Андруша в губы. Отдала ножны с мечом.

 – А как? – спросил Сивер.

 – Врукопашную ты бы со мной сразился?

 – Мне мой живот дорог.

 – Ну вот.