Обмануть время

Обмануть время

Mark Kallas

Обмануть время

Anno DCCXC ab Urbe condita.*

Подойдя к окну, юный Гай Юлий Цезарь Германик подставил лицо прохладному бризу сентябрьской ночи. Наконец он остался в своих покоях один, отослав прочь и свиту, и рабов. Только верные преторианцы Корнелий Сабин и Кассий Херея как всегда несли караул у входа снаружи, оберегая сон нового владыки Рима. Но молодому императору не спалось.

Гая одолевали мрачные мысли о судьбах тех, кому он наследовал. О том, как завершил свой путь каждый из них.

Череда смертей проплывала перед его внутренним взором калейдоскопом мрачных картин: жестокое убийство Цезаря, загадочная смерть Августа, удушение Тиберия, отравление Германика – его собственного отца, даже не правителя, а всего лишь военачальника... Зная всё это, Гай в который уж раз задумался, какой конец ждёт его самого и сколько ему осталось жить на этом свете? Липкий страх закрадывался в душу при этих мыслях, и император с трудом справлялся с ним, беря себя в руки. Правитель не должен бояться. Его судьба в руках богов, ибо богами он отмечен. Гай не хотел роптать на судьбу и, сколько бы не было ему отведено, желал увековечить своё имя в истории Города благими деяниями.

Внезапный порыв ветра ворвался с террасы, выхватив Гая из глубоких раздумий. Он поднял взгляд – и замер в изумлении. Воздух колыхался словно прозрачная ткань, и, будто выйдя из-за несуществующего занавеса, в спальном покое невесть откуда появился ещё один человек. Он был высок, а лицо его скрывалось под капюшоном алого плаща.

Гай инстинктивно потянулся к шнуру колокольчика, чтобы вызвать преторианцев, однако что-то заставило его передумать. Незнакомец примирительно показал пустые ладони, демонстрируя, что безоружен, но дело было не в этом. Гай что-то почувствовал…

– Остановись, Гай Германик, – негромко произнёс пришелец, и голос его показался молодому императору поразительно знакомым. – Я пришёл говорить с тобой, и это не отнимет у тебя много времени. Однако предмет разговора таков, что нам необходимо обсудить его наедине.

Незнакомец, выйдя из тени, откинул капюшон, и Гай застыл на месте, словно поражённый Юпитером. Свет ночного лампиона озарил лицо незнакомца. Гай всмотрелся в него – и увидел своё собственное отражение! Он невольно закачал головой, словно не веря своим глазам.

– Не бойся, – двойник улыбнулся. – Я – это ты, Гай Германик.

Гай побледнел, лишённый дара речи. Кровь запульсировала в висках, лоб покрыла холодная испарина.