Жатва

 

Ныне днем в Тайный приказ прибежал целовальник Земского приказа.  С помятой рожей и выбитыми зубами, гугнивым голосом поведал, что прислал его судья, с делом сугубо незамедлительным.Утирая со лба пот – «аж взопрел, пока добег», целовальник рассказал историю, что приключилась с ним утром.

Во время обхода Китай–города, подошел к нему некий Давыдка-мохряк, и стал слезно жаловаться на пропажу женки, кою он с дитем третьего дня усадил на паперть Донского монастыря, сам же отлучился до харчевой избы.

Вернулся - женки на месте нет, а сидевшие вокруг нищие как один говорили, дескать ушла она с каким-то немцем-кукуем и, что кукуя того уж видят здесь не впервой.Что и до этого он сюда приходил, да мизинных людишек с собой уводил, и, что людишки те более не возвращались. 

Кинулся Давыдка женку искать, туда-сюда, расспросил кой-кого. Три дня бегал, пока вызнал, что немец тот на Китае-городе живет да там же и купечеством занимается.

Сунулся Давыдка было сам к купцу иноземному, да куды там – прикащики даже на порог лавки не пустили.

 Вот и подошел он к целовальнику за помощью.

Целовальник приказал Давыдке показать ту лавку, да снаружи его ожидать.Сам же внутрь зашел.  

Оказалось, то лавка фрязского купца Филиппа д’Маниака, что недавно прибыл на Москву.  Начал целовальник пытать оного фрязина о пропавших людишках, да тут налетели на него два дюжих молодца и давай крутить.  Хорошо, сумел саблю выхватить да одного посечь, второй отступился и позвал подмогу.

 Пока суть да дело, целовальник из лавки шмыгнул, да к судье, мол так и так, такое у нас беззаконие творится.  Судья головой покачал – мы немцами не занимаемся, то дело Иноземского, або Тайного приказов.Ступай-ка ты в Тайный, он ближе.  

В Тайном его сразу к государеву дьяку привели, к Дементию Миничу.Тот – муж на расправу скорый – выслушал, да помощника кликнул.  Пришел Устин Гордеич, принял наказ – взять стрельцов пятьдесят душ, да пойти к лавке фрязского купца, и буде то, о чем говорил целовальник правда, купца вязать и в поруб доставить.

Отправляясь во главе такой силы, Устин Гордеич полагал, что легко справится с поручением, но кто же знал, как оно обернется?  

Едва подступились стрельцы к купеческой лавке, как из окон грянул пищальный залп, да повалил с десяток передовых воинов.  Те, что шли сзади схоронились по углам, да тем и спаслись.