Ловец душ, или История Генриха фон Штейнберга

За наглость доктора грубо выставили вон, выплатив неприлично низкий для опытного и уважаемого специалиста гонорар.

 Вскоре в доме появился другой врач. С вкрадчивой улыбкой на тонких губах он долго и почтительно разъяснял фон Штейнбергам суть полиморфизма болезней крови, пересыпая долгую, льстивую речь многочисленными латинскими терминами. Доктора милостиво выслушали, и позволили приступить к лечению. Врач назначил барону, баронессе и даже новорожденному порошки на основе мышьяка и наружно ртутную мазь.

 Лечение оказалось эффективным. К неудовольствию барона, младенец выжил. Сыпь исчезла, глаза приобрели нормальный вид, и ребёнок начал есть. Но женщину, которая согласилась бы стать его кормилицей, так и не нашли. Поэтому младшему фон Штейнбергу давали разведённое коровье и козье молоко. Младенца и старуху, ухаживающую за ним, водворили в каморку под крышей и об уродце благополучно забыли…

***

 Шесть лет спустя

 По просторным комнатам особняка с массивной мебелью из драгоценного красного дерева и дорогими хрустальными люстрами на украшенных лепниной потолках ковылял в одиночестве худенький паренёк.

 Младший сын барона фон Штейнберга носил красивое имя Генрих. Непринятый семьёй ребёнок по-прежнему обитал со старой подслеповатой нянькой в сырой комнатке под самой крышей.

 В мансарде было холодно, топить в помещениях для слуг начинали не ранее конца ноября и прекращали ранней весной. Поздней осенью по утрам разжигали пару печей с плохой тягой и старый камин. Слуги жили в немыслимой тесноте, спали по нескольку человек в узких, тёмных клетушках и не смели жаловаться. Работников, дерзнувших изложить претензии управляющему, ждало немедленное увольнение. Прислуге не подобает возмущаться из-за отсутствия удобств и беспокоить нанимателей по подобным пустякам.

 Холод частенько выгонял маленького Генриха из его комнаты. Мальчик бродил по пустующим гостевым покоям этажом ниже, большой гостиной, бальному и каминному залам второго этажа. Там тоже было холодно, но теплее, чем в мансарде для слуг.  Когда по праздникам барон устраивал балы и приёмы, гостевые комнаты и парадные залы оживали. Жарко горели дрова в огромных каминах.