Рассвет

Малыши плакали, истошно кричали, звали на помощь, но тщетно: колючая проволока неумолимо тянула всех к огромному зданию с трубой. Дым заволок небо. Солнце растворилось в необъятной пелене. Из облаков посыпались тысячи ботинок, платьев, драгоценностей и фотографий. На голову дракона падали пустые банки с рисунком черепа и надписью "Giftgas! Zyklon". Пепел. Серый пепел хлопьями повалил с небес.

Хранитель Добра посмотрел наверх и задрожал от ужаса: здание превратилось в обезображенное чучело дракона; его тело состояло из тысяч досок, на морде блестели осколки стекла; из ноздрей валил чёрный дым; в глазах-печах горело яркое пламя.

Демон оскалил пасть полную острых штыков-зубов в дьявольской ухмылке. Морда приблизилась к Хранителю Добра и Войтеку. Поляк отважно встал перед монстром, чтобы защитить своего друга.

– Войтек! Нет! Не надо! – умолял Хранитель Добра. Он увидел, как голова чудовища расплылась в обезображенной улыбке, как глаза-печи вспыхнули пламенем жажды крови.

– Какой храбрый солдат… – демон усмехнулся.

Хранитель Добра замотал головой. Из глаз полились слёзы бессилия. Дракон почувствовал, как животный ужас охватывает его с ног до головы, как отчаяние затуманивает разум. В этот момент раздался раскат грома, и неба посыпался дождь из ботинок и туфелек. Детские туфельки градом обрушивались на Хранителя Добра, растворяя последние капли рассудка.

Тем временем демон наклонился и посмотрел прямо на Войтека. Хранитель Добра дрожал от страха.

– Прошу тебя, нет… – взмолился дракон сквозь слёзы. Огромный демон лишь усмехнулся и ответил:

– Ты верил в человечество? Напрасно… Ведь ты знаешь, что их не изменить.

И в этом виноват лишь ты!

В этот момент демон разинул пасть. В огромной глотке вспыхнуло яркое пламя. Ещё секунда, и яркое пламя заволокло всё вокруг. Дракон завопил от нестерпимой боли. Тьма заволокла рассудок…

– Миша! Миша! – громкий крик наконец прорезался сквозь протяжный свист. Хранитель Добра встрепенулся и огляделся. Всё обволокла тьма. Лишь крошечные лучики света пробивались сквозь смотровые щели башни.

Хранитель Добра схватился за голову и поднял взгляд. Командир танка протягивал израненную металической стружкой руку. – Жив, Миша?

– Товарищ лейтенант… – слабо пробормотал Хранитель Добра. Командир помог ему встать. – Живой.

– Да на тебе места живого нет, всё лицо в крови, – лейтенант схватил бронебойный снаряд и загнал его в казённик. Лязгнул затвор. – Есть снаряд! Давай, Миша! Прихлопни этого гада!

Хранитель Добра прильнул к прицелу.