Новогоднее чудо

Новогоднее чудо

Артём Демченко

Новогоднее чудо

Сквозь шумные волны старого довоенного радио, стоявшего в гостиной небольшой двухкомнатной квартиры, еле слышно просачивалось монотонное, ритмичное сердцебиение блокадного метронома. Заклеенные крест-накрест немытые окна открывали вид на очертания погрузившегося в холодную ночную пору прекрасного города на Неве, над которым возвышались грузные силуэты аэростатов и яркие световые дорожки прожекторов, сверливших тёмное вечернее небо. Двадцатилетний комсомолец, ещё недавно студент престижного Ленинградского вуза, Женя Тихомиров молча сидел возле крошечной буржуйки, жгучие язычки которой мягко ласкали обуглившийся ножки табуретки, и обессиленным взглядом наблюдал за спящим младшим братом.

Вот уже как вторую неделю они с Борей были одни: мать умерла несколько дней назад - двадцать восьмого декабря. Женя нашёл её прямо возле подъезда, когда уходил на дежурство. Брату не пришлось тогда долго объяснять, что случилось: он сразу всё понял и, узнав о кончине своего самого близкого человека, лишь тяжело вздохнул.

Смерть в городе уже давно стала обычным делом: она поджидала на каждом шагу, днём и ночью, закрадываясь в самые тёмные углы и тихо, бесшумно выжидая, когда последняя крупица воли растворится в мрачном чреве войны. От отца никаких вестей тоже не было. Да и быть не могло: последняя весточка с фронта от него пришла в конце апреля, как раз перед тем, как войска группы армии «Север» ликвидировали последние очаги сопротивления на Невском пятачке… И хотя бои возобновились ещё в сентябре, надежды увидеть своего отца живым Женя не питал.

Наш герой, окинув изнеможенным взглядом серые стены, посмотрел на подаренные командирские часы.

– Двадцать два ноль-ноль… – тихо прошептал комсомолец и посмотрел на своего брата. Тот, видимо, услышав шёпот Жени, резко открыл глаза и подозрительно покосился на нашего героя.

– Что случилось, Жень? – младший наивно смотрел на юного защитника Ленинграда.

Последний погладил брата по голове, медленно приподнял потрескавшиеся уголки губ и тихо ответил:

– Моя смена. Пора мне, – ополченец встал с кровати и подошёл к «буржуйке». – Смотри за печкой. Дрова подкидывай, но экономь – мебели почти не осталось. Хлеб береги. Если вдруг кто стучаться будет, сначала посмотри в глазок. Открывай в самую последнюю очередь. Понял?

– Понял, – буркнул Борис, укутавшись одеялом.