Долгая служба

Ай, старик, и как его угораздило? Бегут, несут ему воды питьевой — выпил ходя, кивнул благодарственно — а поглядеть на него так сухой, ни ниточки промокшей, стоит твердо, глядит важно.

И пошел, смотрим, пошел крабом прямо на мостик. Капитан наш, Михаил Александрович, кивнул — значит, допустите, — и вот уже разговаривают. Только глядим — почернел наш капитан лицом, нахмурился, за подбородок держится. Ходя же прямо стоит, рукой в море указывает, другой на палубу тыкает.

Покачнулся капитан, взялся рукой за ограждение и на нас смотрит — и вижу я, что плачет Михаил Александрович.

Тут со мной рядом Михеев охнул — видно, тоже разглядел.

— Полное построение! — крикнули нам, — все на палубу!

Выстроилась команда — двоих не хватает — батюшки Пантелеймона и марсового Свитина. Капитан велел флаг приспустить.

— Офицеры и матросы российского флота! — говорит, — всякие тяготы и затруднения переносили мы без жалоб и справлялись.

Легла на нас большая беда, однако же и ее одолеть возможно.

На корабле ни звука, только китаец тихонько покашлял.

— Были у меня странные мысли прошлым утром, — продолжает капитан, — и вот уважаемый посланец государя Янвана подтвердил мои подозрения. Крепитесь, товарищи, и знайте — все мы умерли позапрошлой ночью.

В рядах забормотали, зашептались да и притихли.

Каждый, видать, вспомнил, как утром соображал, что ж той ночью было — да и не соображалось.

— Поскольку, по моей вине, погибли все мы без последнего причастия, да к тому же, обидел я служителя Церкви — не могут нас забрать ангелы господни. Однако же и чертям нас взять невмочно, поступили мы всем судном в хозяйство китайского государя мертвых Янвана.

С тем прислан нам распорядитель.

Ходя с мостика спустился, идет между рядами, то направо, то налево смотрит. Глаза узкие, усы длинные, халат — вроде серый, старый, а поближе подходит — видно, что чистого шелку и серым по серому расшит дивными узорами.

— Стойкость и милосердие, — говорит он на чистом русском языке, и руку поднимает, а руке той ковшик, из которого его, на борт поднятого, водой поили.